— Эпоха Возрождения для наиболее передовых стран Европы — это время зарождения капиталистических отношений, — говорит Алексей Иванович.
Он говорит:
— Само название эпохи говорит о возрождении интереса к античной философии и культуре, в которых начинают видеть образец для современности.
Я уже давно не делаю вид, что записываю лекцию, как все эти ботаники и преподавательские подлизы, шелестящие тетрадями вокруг.
За окном весна, и никакая лекция не может вывести меня из весеннего оцепенения. Это такое настроение, когда ты сидишь в душной аудитории и слушаешь, как препод вещает чего-то там, а вся твоя душа на улице, среди распускающейся зелени. Под зыбкими теплыми лучами солнца.
Я упускаю тот момент, когда Алексей Иванович подходит ко мне совсем близко. Я вздрагиваю, когда он называет меня по имени:
— Никита.
Он говорит:
— Ты можешь ответить на вопрос?
Я смотрю на Алексея Ивановича, на его темную щетину. Смотрю в тетрадь, на недописанную лекцию, оборванную прямо посреди очередного предложения. Посреди очередного особенно скучного предложения.
— Можешь? — настойчиво повторяет Алексей Иванович.
Смотрю на однокурсников, глядящих на меня со всех сторон так, будто на мне футболка загорелась.
— Не могу, — говорю. — Я его прослушал.
Алексей Иванович улыбается своими тонкими губами. Алексей Иванович говорит:
— Ты ведь такой способный парень, почему же совсем не хочешь учиться?
— Хочу, — отвечаю. — Но не сейчас.
— А вот и неправильно. Учиться нужно прямо здесь и сейчас. Всегда.
Строит из себя философа, этот Алексей Иванович. Он ведь совсем ненамного старше меня. Он сам институт окончил недавно.
Он говорит:
— Останешься после пары, я дам тебе дополнительное домашнее задание. Если хочешь получить зачет, конечно.
Он отрывает от меня зеленые глаза, окидывает аудиторию своим насмешливым взглядом и говорит:
— Конец учебного года совсем скоро, знаете ли. Не нужно относиться к учебе снисходительно.
Эти подлизы кивают. Весеннее солнце отражается бликами в их очках.
После пары я пытаюсь улизнуть из аудитории вместе с потоком однокурсников, но Алексей Иванович вылавливает меня будто золотую рыбку, мягко хватает за локоть.
— Подожди, Никита. — Он хитро улыбается. — Ты, должно быть, забыл, что я попросил тебя остаться?
Он усаживается за свой стол, а я стою рядом, сцепив руки за спиной. Смотрю на его шевелюру, на его идеально подогнанный пиджачок. Студенты проносятся мимо, смеются, рассказывают друг другу что-то.
Алексей Иванович открывает журнал, находит там мою фамилию.
— Ты меня огорчаешь в последнее время, — говорит он. — Одни пропуски. Ты ведь на бюджетном месте, если не ошибаюсь?
— На бюджетном, — подтверждаю.
Этим бюджетным он бьет меня по самому больному. Нарочно, конечно.
— Знаешь же, как легко его потерять? — усмехается Алексей Иванович. — Знаешь, как много студентов будут рады занять его вместо прогульщика?
Аудитория почти пуста, а Алексей Иванович продолжает:
— Ты ведь приехал из деревни?
— Из деревни.
— Нравится в городе?
— Нравится.
Он смотрит как-то особенно хитро. Снимает очки.
— Есть где развернуться, да?
— Есть.
Алексей Иванович ослабляет галстук, расстегивает ворот рубашки. Кадык ходит вверх-вниз, когда он говорит:
— И ведь совсем не хочется возвращаться назад?
— Не хочется.
Аудитория уже пуста, и Алексей Иванович встает из-за стола, чтобы подойти к двери. В руках у него звенят ключи.
— Так нам никто не помешает исправлять твою успеваемость, — говорит он, поворачивая ключ в замке.
Я понимаю, к чему все идет, и в штанах у меня тут же все напрягается. Я даже не пытаюсь скрыть этого, просто стою и смотрю, как Алексей Иванович подходит ко мне ближе. У него брюки тоже топорщатся спереди.
Он прячет ключ в карман и достает оттуда свой смартфон.
— Совсем недавно, — говорит он, — я забрел на один сайт знакомств.
Он совсем близко. Он говорит:
— Знаешь, что я там нашел?
Я знаю, но говорю:
— Не знаю.
— Погляди.
Он поворачивает телефон экраном ко мне. Там открыта страница гейского сайта. Возбуждающие Порно истории на сайте порно тэлес точкa py. Открыта прямо на моей анкете. Там моя фотография, мой возраст, мои предпочтения. Я заполнял их пару лет назад во время мастурбации, а потому там все очень смело.
— Хочу, чтобы меня сделали шлюшкой, — читает Алексей Иванович с ухмылкой.
Он читает дальше:
— Люблю, когда меня ебут в глотку.
Читает дальше:
— Люблю большие хуи.
Маты из уст интеллигентного преподавателя философии звучат особенно резко. Особенно запретно.
Он кладет телефон на стол и медленно расстегивает свою ширинку.
— Это большой?
Его член стоит колом и смотрит прямо на меня. Подрагивает от напряжения.
— Большой, — говорю дрожащим голосом.
— Как ты любишь?
— Да.
— Тогда не стесняйся.
Он кладет руки мне на плечи, давит. Я опускаюсь на колени, так, что член Алексея Ивановича оказывается прямо перед моим лицом. Торчит из расстегнутой ширинки вместе с яйцами, обросшими короткими жесткими волосками. Пахнет спермой.
Я высовываю язык и слизываю каплю смазки с головки. Смазка вязкая и солоноватая. Алексей Иванович тихо стонет и кладет руку мне на затылок. Надевает меня ртом на свой член. Член заполняет рот, входит в горло. Так проходит несколько секунд, пока мои глаза не начинают слезиться, а горло не сводит кашлем. Тогда Алексей Иванович вытаскивает хуй из моего рта, дает отдышаться, а потом снова вгоняет его мне в глотку, в этот раз резко.
— Хорошо, — шепчет он, когда я утыкаюсь носом в его лобок. — Вот так ты любишь?
Он снова вытаскивает член, потом снова вгоняет его в горло. Снова вытаскивает, снова вгоняет. Снова и снова. Двигает тазом ритмичнее и ритмичнее.
По пустой аудитории разносится причмокивание, шлепки яиц по подбородку. Где-то за дверью пробегают редкие задержавшиеся студенты, шаркает тряпкой по полу уборщица, а я стою тут на коленях, подставляю рот молодому преподу философии.
Он вытаскивает член изо рта, бьет меня им по лицу. Размазывает по моим щекам слюни и смазку.
— Давай так, — говорит Алексей Иванович и ставит меня на ноги.
Разворачивает спиной к себе, наклоняет, так, чтобы я оперся о стол. Спускает с меня джинсы, мнет ягодицы шершавыми ладонями.
На столе все еще лежит смартфон, все еще светит моей страницей на сайте знакомств. Я смотрю на свою улыбающуюся физиономию, на свои невинные голубые глазки, пока Алексей Иванович по одному вставляет пальцы мне в очко.
— Разработано, — замечает он. — Ты у нас и правда шлюшка.
Он наклоняется, и его горячий влажный язык входит в меня, раздвигает мою дырку. Я закусываю губу, чтобы не стонать. Язык извивается внутри меня, выходит наружу и ласкает булки, потом снова входит внутрь. Ладони Алексея Ивановича на моих ягодицах, сжимают их до боли. Он похож на голодную собаку, дорвавшуюся до любимого лакомства.
Мое очко раздрочено настолько, что я почти не чувствую боли, когда крепкий хуй Алексея Ивановича входит в меня. Стараюсь только повыше поднять задницу, открыть себя как можно шире, чтобы принять все, что только можно.
Теперь по аудитории разносятся шлепки яиц по заднице. Голубые глаза с моей фотографии смотрят на меня реального. Меня, закусившего губу и натянутого на преподавательский член.
Мягкий и вежливый Алексей Иванович ебет меня так, что я готов орать от удовольствия. Перед глазами все прыгает — то моя анкета на сайте, то окно с распускающейся за ним весной. Мои мысли теперь не там, среди зелени и солнца, они полностью только здесь, в душной аудитории, где мое очко раз за разом принимает в себя большой влажный елдак.
— О, щас кончу, — хрипит Алексей Иванович и тут же замирает, вогнав в меня хер до упора.
Внутри толчками разливается что-то теплое, и я тяжело дышу, утирая с лица слюни и слезы. Задница горит, когда член выходит из нее, по ляжкам течет сперма. Я выпрямляюсь и поворачиваюсь к Алексею Ивановичу. Он заправляет член с яйцами в брюки, застегивает ширинку, утирает со лба пот.
— Ладно, — говорит он как ни в чем не бывало своим официальным преподавательским тоном. — На тройку вы сдали. Вас устроит тройка в зачетке?
— Нет, — отвечаю, натягивая джинсы. — Я пятерку хочу.
— Значит, придете на пересдачу.