Наемница-дренейка Фира привыкла доверять собственному весьма чуткому слуху. Пусть в хоре она не выступала, зато отчетливо слышала, как в шумной компании кто-то фальшивит, потому и пыталась напиться поскорее, дабы не обращать внимания и фальшивить вместе с остальными.
Привстав с кровати, она прислушалась, экстренно заставляя пробудиться свое тренированное тело. Последнее послушно взбодрилось, готовясь к силовому рывку: подобное не в новинку, когда, зарабатывая золото, рискуешь жизнью и проливаешь кровь, причем не только чужую. На нижнем этаже ее дома, отстроенного собственными силами, явно кто-то копошился. Фира справила новоселье всего пару месяцев назад, и, хоть оснастить жилье «удобными удобствами» – вроде общей магической уборки и личной гигиены – получилось, найти квалифицированного мага, дабы наложить чародейские обереги, так до сих пор не сумела. Просто не хватало времени.
Дренейка сунула копыта в самодельные специальные тапочки, дабы хоть как-то приглушить топот о пол при ходьбе. Она понимала, что, будучи воином, орудующим двуручным мечом, ей вряд ли удастся прокрасться к потенциальному домушнику, но лучше предпринять попытку, чем позволить кому-то рыться в своих вещах. Внизу Фира не хранила ничего ценного, по сути там была лишь кухня, пристройка, как хранилище, да вход в подвал-мастерскую. Броню, оружие и прочий дорогой и не очень «хлам» она прятала рядом со своими покоями под крепким замком.
С екающим сердцем дренейка кралась по собственному дому, постоянно отмечая посторонние шорохи, что однозначно доносились с первого этажа. Из оружия в руках лишь короткий меч, ибо двуручной, например, секирой в замкнутом пространстве особо не помашешь. Облачаться в латы тоже было бы глупо, потому вышла как была: в льняных штанах на голое тело и бандажом на груди.
Домушника она заметила почти сразу, как спустилась на первые ступеньки лестницы. Судя по силуэту и торчащим длинным ушам, это была эльфийка. И она столь увлеченно рылась в комодах и тумбочках, что совсем не обращала внимания наверх. Сердце дренейки добавило ритма, разгоняя по синей крови адреналин. План она прикинула до икоты простой: просто рухнуть на незваную гостью сверху, придавить своей массой к полу, чем обездвижить, слегка придушить, чтоб лишить сознания, связать покрепче и выдать страже. Действительно, зачем кочевряжиться?
«На цыпочках» Фира спустилась еще на две ступеньки, но тут увлеченная воровка сунула нос в какую-то баночку. Как узнала дренейка – то была перечница. Эльфийка тихо крякнула, дернулась и премило чихнула, да настолько, что хозяйка дома невольно улыбнулась. Тут-то светлые глаза шельмы обратились вверх. Секунду девушки глядели друг на друга.
«Пиздец плану», – пронеслось в голове несдержанной на слова дренейки. А воровка уже дала деру к открытому окну, через которое она, очевидно, и влезла в жилище. Фира мгновенно распласталась в воздухе в прыжке в попытке настигнуть ее. Увы, она не долетела, успела лишь схватить эльфийку за щиколотку, но та, не будь дурой, вытянула ногу из сапога, растягиваясь к окну. Однако из-за приема хвостатой она потеряла равновесие, так что изящно перемахнуть через подоконник у нее не вышло, и она врезалась в последний торсом. От удара незакрепленная приподнятая рама словно со злым смехом рухнула вниз, и секундой позже обе девушки поняли, какой финт проделала судьба: воровка застряла. Спасибо изящной талии и обтекаемой попе, она вперед податься не могла, как, собственно, и назад. Злорадно улыбаясь, дренейка поднялась на ноги. Не спеша.
Пусть цивилизованная жизнь диктовала требование наличия законов, некоторые из них были весьма специфичными. Так, например, с пойманным с поличным вором хозяин мог делать почти что душе угодно, кроме умерщвления и проявления откровенного садизма: даже правосудие не поддерживает бездуховную жестокость. То есть Фира сейчас имеет полное право умеренно избить, поморить голодом, защекотать до потери сознания незадачливую эльфийку.
Шельма все пыталась выбраться, но увы, рама застряла по косому, руки так, чтоб ее вправить и поднять, не вывернуть. В кои-то веки воровка прокляла свою задницу за излишнюю округлость, а живот за идеальную подтянутость. Но хоть можно было притворно-жалобно поглядеть на хозяйку дома через плечо.
Воительница неспешно размялась, поморщившись от боли в ушибленном колене, и подошла к окну, оглядеть «гостью». Что ж, как и следует воровке, эльфийка была весьма хорошо сложена: явная талия, текучие формы, тренированные связки и сухожилия вкупе с достаточной силой мускул, дабы легко подтягиваться и перемахивать через заборы или вовсе стены. Ее нельзя назвать статной, но и на дворфиху она не походила. Фира прикинула, что где-то на голову ее выше, что позволяло смотреть сверху вниз. Тем более когда воровка в столь уязвимом положении. Дренейка как раз питала к таким слабость и передумала выдавать ее страже.
– Ну и что ты у меня искала? – нашла что спросить Фира. Но эльфийка не ответила. – А, так мы не из разговорчивых? Предпочитаешь переходить сразу к делу?
– Отпусти меня, и я забуду дорогу к твоему дому, – выдохнула непутевая, опять попытавшись выскользнуть. Увы, застряла она крепко.
– Так я и поверю, – хмыкнула дренейка. – Не-ет, ты влезла в мое жилище, которое я своими же руками построила, рылась в моих вещах, прервала мой отдых, еще и нюхнула перца с моей родины, а ты знаешь, что во всем Азероте такого не сыскать?
– Вот ту порошковую лабуду с запахом помеси чеснока и яблока?! Тоже мне, сокровище…
– Вот и еще провинность: неуважительное отношение к чужой собственности.
– Просто сдай меня страже…
– Не так быстро, сучка, – рыкнула несколько обиженная дренейка. – Сперва я постараюсь отбить у тебя желание шариться по домам.
– Чо? – Эльфийка столь широко распахнула глаза, что те словно прибавили в свечении, превратившись в блюдца.
Фира взяла веревку, столь удачно хранившуюся рядом с окном и парой обидных пинков по попе вынудила воровку пропихнуть руки в щель. Связав их между собой, а также «прицепив» к тяжелой мебели, воительница убедилась в надежности узлов.
– А теперь самое интересное, – недобро пропела она, рывком стаскивая обтягивающие штаны с весьма и весьма аппетитной попы.
– Эй-эй-эй, ты что задумала?! – заерзала воровка.
– Поучу тебя немного уму-разуму, – недобро отозвалась Фира, примериваясь рукой.
Эльфийка звонко взвизгнула на первый болезненный удар по ягодице. Вспомнив, что громкий звук привлекает ненужное внимание, последующие не менее обидные и жесткие шлепки пыталась терпеть молча. Дренейка не сдерживала силы и не уменьшала напора. Пусть она и питала слабость к прелестным девицам, это не повод не наказывать незадачливую разбойницу. Ее ладони нещадно отвешивали тяжелые удары по упругим ягодицам, заставляя кожу неметь и наливаться румянцем. Эльфика от боли уже пустила первые слезы, стараясь не откусить себе язык, при этом полностью осознавая свою беспомощность: она зафиксирована, поймана и обездвижена, и сейчас ее судьба находится в руках этой суровой дренейки.
– Имя? – вдруг требовательно вопросила Фира, отвешивая новый особо сильный удар.
Вместо ответа воровка болезненно вскрикнула.
– Имя?! – громче повторила истязательница, но эльфийка лишь что-то раздраженно проскрежетала. – Назовись, или я возьму в руки плеть!
– Савин! – выпалила воровка.
– Очень-твою-мать-приятно! – рычала дренейка, добавив еще силы, и уже откровенно любуясь прибавившими в тоне ягодицами пленницы. – Фух… А меня – Фира.
Савин лишь хмыкнула.
– Что следует отвечать при знакомстве?! – опять завелась воительница, отвесив еще с пяток жестких шлепков, не обращая внимания на жгучую боль в собственных ладонях: за годы тренировок и боев ее руки ко всякому привыкли.
– И мне очень приятно… – свесила голову эльфийка.
– Так-то лучше! – отозвалась Фира, для себя завершая пытку самым мощным ударом, на который пленница опять вскрикнула.
Стряхивая теплые ладони, воительница отошла полюбоваться результатами своих трудов. Кожа на ягодицах воровки заметно потемнела по отношению к тем же открытым бедрам с небесным отливом. Привлекательности это отнюдь не убавило, кстати. Подумав, Фира решила дать волю своим низменным желаниям. Война научила ее, что романтика и ухаживания – это долго и зачастую не необходимо. А раз с эльфийки штаны уже спущены…
Дренейка вернулась к окну, уже поигрывая в руках кое-каким пузырьком с зельем. Воровка обернула на нее заплаканные злыми слезами светлые глаза, но, как не странно, без ненависти – это было видно даже через стекло окна. Увы, жалости в душе воительницы это не подняло, скорее колыхнуло и без того рокочущую дикость.
– Теперь отпустишь? – проговорила пленница.
– Хм, нет уж, – рыкнула Фира. – Раз уж ты в моей власти, я намерена оттянуться по полной. Ты того заслужила.
– Н-не надо больше бить, – умоляюще вскинула брови эльфийка. Собственно, по попе ее не хлестали никогда, даже в детстве, несмотря что росла хулиганкой.
– Бить? О-о, дорогуша, я тебя еще не била. Да и не планирую, если честно, уж калечить за воровство жестоко даже для меня. Нет, у меня иные планы на эту позднюю ночь.
– Что еще? – устало пустила Савин последние слезы, наблюдая за ухмыляющейся истязательницей.
Вместо ответа Фира показательно подняла флакончик и сделала один небольшой глоток из него.
– Особое зелье, – пояснила она. – Не представляю, как без него ранее обходились.
Жутко улыбнувшись воровке, она отошла так, чтоб та не могла ее видеть. Выпитый настой – чудо алхимии, дарующее временный эффект трансформации. Настоящее спасение для девушек, ценящих тоже девушек, как и Фира. Пока микстура оказывала действие, дренейка спустила штаны и, смерив похотливым взглядом пылающие ягодицы, опять отвесила серию мощных ударов. Если бы не фиксация под окном, эльфику просто смело бы в сторону. Несмотря на онемение, боль почувствовалась очень ярко, и на этот раз она уже сорвалась на крик. Но никто не явился – стража если где рядом и ходит, то, видимо, не слышит.
Воительница, присев, удовлетворенно пощупала результат шлепков. Нежная кожа словно пылала, что несколько обрадовало хозяйку. Сильно стиснув половинки, она ощутимо и в свое удовольствие царапнула их и развела, открывая вид на интимные прелести эльфийки. Впечатленная их красотой, дренейка даже мнимо завыла, любуясь пухлыми нежными губками и, что еще притягательнее, узенькой звездочкой, которую, судя по виду, никто никогда не тревожил.
Савин, разумеется, ощутила эти недвусмысленные прикосновения. Она выгнулась и пикнула от неприятного вторжения большого пальца дренейки в собственное лоно, сразу сообразив, что именно последняя намерена с ней делать далее. Она догадалась, что это было за зелье, слышала об этом, но до сих пор не приходилось… прочувствовать результат его применения.
– Серьезно? – стискивая зубы, цедила Савин. – Из всех возможных наказаний ты решила меня просто трахнуть?
– А что? – откликнулась довольная Фира в тон. – Судя по твоей щелке, ее уже не раз посещали. Да и слово «просто» в моем случае неприменимо.
Эльфийка не успела ответить, стерпев стоном вторжение второго большого пальца и одновременный сильный укус за ягодицу. Ее пальцы сжались в кулаки от невиданного прилива… возбуждения: ей безумно понравилась причиненная боль последним жестом. За попу ее еще не кусали.
Фира, пока зелье заканчивало формировать живое достоинство, вовсю растягивала столь аппетитную щелку. Умеючи она массировала мешочки по обе стороны прохода, провоцируя их наливаться кровью и теплом. То и дело сходившие с языка эльфийки вскрики и стоны ласкали ее слух; она давно не слышала подобных вздохов и откровенно соскучилась по ним. Савин, сама того не застав, легла на подоконнике удобнее и выпятила попу, поставив ножки чуть шире, ибо грубые ерзания больших пальцев дренейки естественным образом распускали под кожей возбуждение. Пусть воровка далеко не девственница, до сих пор ее настолько открыто и безапелляционно не использовали. Вопреки собственным ожиданиям, это не злило, а заводило ее.
– Да, ушастая шлюшка, – улыбаясь выдохнула Фира, ощутив влагу на своих пальцах.
– Я не шлюха, – озлобленно, но возбужденно рыкнула шельма, попытавшись пихнуть воительницу ногой.
– Ах, ты еще и дерешься? – притворно вспылила дренейка и, поднявшись, опять посыпала мощные удары на многострадальные округлости.
Столь яркая смена грубого удовольствия на новую порцию боли несколько вскружила Савин голову. Она завилась, забыв про тишину, и назвала воительницу «долбанутой овцой». Потянув веревки руками, она вновь попыталась высвободиться, но узлы, как и следовало ожидать, не поддались. В ту же секунду ей на ягодицы что-то шлепнулось от рогатой наемницы. Пусть вновь онемевшая кожа не сумела передать ощущения в полной мере, эльфийка сама догадалась, что это было, и… почему-то замерла.
– За «овцу» ты мне ответишь позже, шлюшка, – победно пропела Фира, пуская головку готового члена вдоль влажных лепестков.
Не став более медлить, дренейка просто вонзилась во влажное лоно пикнувшей от боли партнерши. Ее сладостный стон слился с напряженным вскриком эльфийки, но на ощущения последней ей откровенно было плевать. Зелье выращивало достоинство, опираясь на габариты выпившего, потому «размер» у Фиры получался большим как по длине, так и по диаметру. Не огромным, но большим. Эластичная горячая вершина члена уперлась в стенку матки и натянула ее – только так стержень уместился в узком лоне полностью.
Едва хозяйка развеяла первую волну удовольствия, она тут же начала двигаться, с довольной улыбкой глядя на ерзания пленницы. Савин поскуливала от боли, вызванной величиной вторгшегося гостя, закусив губу снося это изнасилование. Она отнюдь не скромница, но до сих пор так безапелляционно ей не пользовались. Член с нарастающей уверенностью тыкался во внутреннюю стенку, пока потеплевшие лепестки хорошо чувствовали прикосновения налитых яичек. Как бы эльфийка не противилась, ее тело однозначно и естественно реагировало на эти вульгарные толчки: ему нравилось. Нравилось до дрожи и приятной истомы под кожей, которая ощущалась все отчетливее по мере убывания боли.
Фира нашла свой темп, умело двигая тазом. Она растягивала удовольствие, делая выходы по ободок головки и на обратном пути всякий раз задевала взбухшие внутренние мешочки девушки. В последнее время пассий она не находила, будучи слишком занятой с обустройством жилища, и отказ от такого подарка судьбы сочла бы преступлением. Она уличила момент и, схватив с рядом стоящего стола нож, просто разрезала ремни, что удерживали легкую броню воровки на торсе. Та, увлеченная все более и более приятными заполнениями, этого даже не заметила. Кроме того, она восприняла последующее стягивание одежды отвлекающим элементом и посильно помогла насильнице освободить себя от бренной плотной кожи, оставшись в одной рубахе. Дренейка закинула край одежки до лопаток и восхищенно оглядела притягательный изгиб талии. Член заметно вздулся, впрыснув в лоно порцию собственной смазки.
Савин не впервой было идти на «полюбовную» при провале очередного нарушения закона. Воровство в жилом доме доставляло некий драйв, хотя она и не планировала всю жизнь домушничать, железно решив остепениться уже в этом месяце, так что, фактически, жилище воительницы – одно из ее последних дел. Провалы бывали и до этого, и остроухая без стеснений предоставляла свое тело в «откуп» потерпевшему, но во все эти разы она контролировала процесс. Эта же хвостатая грубиянка пользовалась по своему усмотрению, что несказанно заводило Савин. Эльфийка любила секс, но до сих пор никогда насильно не окуналась в ощущения по макушку. Инстинктивно она отвечала вторжениям большого достоинства, в то время как удовольствие от самого безвыходного подчинения рогатой бестии ощущалось все ярче и четче. Даже жжение округлостей отдавало приятным теплом, а недавние их истязания не казались обидными или излишними.
– Признаю, ты умеешь работать щелью, – проурчала Фира, опять шлепнув многострадальную ягодицу с умеренной силой. Со своим богатым опытом, она умела сравнивать и понимала, когда девушка умеет или не умеет. Ее достоинство хорошо чувствовало сужения и обхваты стенок лона: они ловили такт и угол, отвечали дополнительному напряжению, даже успевали отдыхать, причем не сказать, что шельма уделяла этому хоть сколько-то сознательного контроля – у нее это получалось умело-естественно. – Ты точно не подрабатывала в борделе?
– З-заткнись… – только и выдохнула та, ощущая сладостный туман в голове. Разум устал думать о том, как относиться к этому изнасилованию, возжелав лишь наслаждаться процессом.
– Значит, бывало? – настаивала воительница, смяв округлости себе на радость и сделав финт с полным вылетом и вторжением.
– Нет, – мотнула головой Савин.
– Тогда…
– Заткнись и трахай меня! – сдалась ощущениям воровка, поддав попой навстречу радостно вздувшемуся члену – он понял слова раньше самой хозяйки.
– А какого хрена ты что-то приказывать смеешь? – притворно вспылила Фира, все равно добавив напора. – Ты обездвижена, сучка, и это Я делаю с тобой что хочу! Однако я выполню твою… просьбу.
Встав устойчивее, воительница добавила темпа и жесткости, всаживаясь во влажное лоно. Шельма довольно, но тихо завыла, подаваясь от грубых толчков вперед, впервые в жизни ощущая в себе столь великое возбуждение. Пальцами она обхватила узлы в мнимой попытке найти опору, неожиданно находя собственную скованность дополнительным приятным элементом. Даже мысль о том, что сейчас ее долбит большим членом рогатая бестия, предварительно связав, будоражила эльфийскую кровь. Окончательно отринув гордость, она, подчиняясь идущему изнутри желанию, стала подмахивать движениям могучей насильницы, впитывая стенками лона жар ее естества. Да, само явление члена у дренейки ее тоже возбуждало.
Фира, отвесив пару дополнительных неожиданных шлепков, заставила Савин сладострастно вскрикнуть. Распалившись тем, насколько это понравилось воровке, она вновь сильно смяла прелестные округлости и вышла полностью из ее щелки. На пол стекло некоторое количество смазки, смешанной с соками эльфийки, коя, кстати, задрожала от недовольства излишне затянувшейся паузы. Вонзившись в теплое лоно опять до конца, Фира ощутимо царапнула спину почти по всей площади. Последовавшая реакция весьма и приятно удивила хозяйку: Савин выгнулась как могла и заметно задрожала, посильно плотно обхватив член.
– Ты кончила, сучка, – констатировала довольная дренейка, предпочтя скоро позабыть об этой маловажной детали. Схватив нож, она вспорола рубаху млеющей и трепещущей партнерши и стянула лохмотья, однако далеко убирать не стала – кинула на кухонный самодельный стол, посчитав, что в скором времени у нее получится их использовать.
Словно в продолжении пришедшего оргазма, Фира решила проверить, как у ее новой пассии обстоят дела с некой секретной точкой. Она не столько хотела доставить ей удовольствие, сколько желала, чтоб эта непутевая шельма ее запомнила. Ухватив каменной крепости член у основания, дренейка принялась по-хозяйски водить им непосредственно в лоне, провоцируя эльфийку извиваться и стонать. Пульсирующий от услады стержень послушно искал особое место, сокрытое за нежными стенками, подбирал углы, мерял глубину и силу нажима, и сама Фира внимательно следила за реакцией трепещущей в экстазе ушастой, для которой все приемы ощущались ярче из-за спадающего оргазма.
У Савин подкашивались ноги от усердия могучей воительницы. Такого с ней не делал никто и никогда. Невозможность как-либо помешать или, наоборот, поощрить насильницу лишь еще больше распаляла страсть в сердце эльфийки. Она вдруг осознала, чего ей не хватало в ранних увлечениях; ей постоянно недоставало какого-то огонька, искры, крупицы, чтоб ощутить не только оргазм, но и удовлетворение. Удивительным образом узлы, что сейчас сковывали ее запястья как полноценные кандалы, поспособствовали приливу этого внутреннего жара. Едва не до крови прикусывая губы, чтоб уже не вопить от удовольствия, Савин посильно ерзала тазом в надежде, что дренейка своего добьется. Сознание даже кольнула мысль о желании почувствовать наполнение, но она быстро пропала в вихрях наслаждения. Эльфийка попыталась сильнее поработать мышцами лона, дабы лучше ощущать ерзающего красавца, заодно доставив ему толику тактильной радости.
Когда Фира, направив член чуть вниз, с сильным нажимом провела эластичной головкой по стенке, воровка вскрикнула, подскочила, даже стукнувшись о раму, и опять кончила, невольно попытавшись лопнуть веревки. Воительница сориентировалась и придавила поясницу свободной рукой в попытке удержать, опять направив стержень по нужному пути. Эльфийка соблазнительно выгнулась и обернула к ней полные сладостных грез глаза, прежде чем вновь дрогнуть от мощной волны жара и блаженства, растекшейся под кожей. Когда очередной оргазм схлынул, ножки Савин таки подкосились, и она повисла на подоконнике, пытаясь прикрыть непослушными дрожащими бедрами текущие из лона соки вкупе со смазкой.
– Ну все, – рыкнула про себя дренейка и парой взмахов ножом лопнула веревки от запястий к мебели, но сами руки оставив связанными. Подобная реакция воровки вскипятила синюю кровь, и Фире потребовалось в срочном порядке выпустить скопленное напряжение.
Подхватив тихо воющую любовницу, воительница таки втянула ее в дом, успев захлопнуть окно. Она чуть не скинула ушастую на кухонный стол той же позой, поскольку та самостоятельно едва перебирала ножками. Подтянутый живот эльфики лег на крышку, перенеся весь вес тела на стол, и теперь Савин уже никуда не упадет. Перевозбужденная дренейка, опять себе на радость отвесив пару жестких, максимально сильных шлепков по ягодицам, сходу ввела член в лоно по основание, сразу взяв скорый, бойкий, грубый и нещадный темп, хрипя над вновь выгнувшейся в экстазе эльфийкой.
До несколько помутненного сознания гостьи постепенно дошло, что уж коли она теперь не торчит торсом наружу, стонать и кричать можно уже не сдерживаясь. Фира как раз схватила ее за руки, став натягивать на свой жаркий пульсирующий член, и воровка опять ощутила прилив лютого возбуждения, ловя экстаз от того, как именно ее имеют. Эластичная головка долбилась в стенку матки, и на каждый влет мешочки по обе стороны от прохода пускали под кожей волны сладостной неги. Неприличные шлепки раздавались по всей комнате, смешиваясь то с ахами и стонами эльфийки, то с диким шумным дыханием усердствующей воительницы, коя целеустремленно шла к собственному финалу.
Савин, уже пребывая в облаках, шептала просьбы к дренейке не останавливаться, инстинктивно жаждая застать ее излияние. Вульгарные, в какой-то степени грязные толчки в попу доводили до эйфории; узлы на руках не только ограничивали свободу, они вынуждали сильнее чувствовать подчинение, следование, подневольность, чего, оказывается, так не хватало бойкой душе воровки. Мысли ее вились вокруг этого возбуждающего элемента, чем больше и больше раскручивали получаемые впечатления от сего спонтанного и грубого секса. Впервые в жизни эльфийка заявила сама себе, что отдается кому-то, и этот кто-то, кстати, «долбаная» дренейка с большим членом.
Фира хоть поначалу и воспринимала воровку исключительно как способ удовлетворения собственной похоти, теперь прониклась ее отдачей и попытками удовлетворить ее же потребности. Эта ушастая действительно тащилась, что странным образом пускало от сердца по телу дополнительные волны тепла. Странно, поскольку обычно рогатой наемнице было попросту плевать на ощущения сучек, которых она трахала в разных позах в разных уголках мира, но эта стройненькая шельма что-то сумела задеть в душе грубого воина. Однако она усердно прогоняла эти мысли, пытаясь вывести на первый план собственные желания.
Ощутив, что уже на грани, Фира опять повторила спаренный удар по ягодицам, и, вновь влетев до конца, вжалась в мягкие округлости, в своем привычном стиле не отвлекаясь на трепет и дрожь партнерши. Запечатлено специально для сайта - ПopнoТэилз точка РУ. Савин в полузабытье попыталась безуспешно закусить крышку стола, чувствуя наполнение жарким искусственным семенем. Она водила попой по лобку могучей дренейки, стараясь напоследок получше запомнить этого крепкого красавца, ибо, как бы похотливо это не звучало, он, руководствуемый рогатой бестией, сумел доставить настоящее удовольствие и довести до экстаза. С плотным обхватом и приливом восторга она впитывала его пульсации, восприняв от сердца чисто женскую удовлетворенность.
Воительница, рассеяв сладостную негу и уняв бесконтрольные спазмы, уперлась руками в стол, приходя в себя после бурного финала. Она шумно пыхтела, восстанавливая дыхание, пока не рухнула грудью на спину млеющей эльфийки, уколов ее спину торчащими сосками. Какое-то время они, сознательно не заставая этого, просто грелись друг о друга.
– Теперь-то ты меня отпустишь? – выдохнула Савин, в конце концов вырвавшись из плена бездумной эйфории.
Вместо ответа Фира нервно рассмеялась и вышла из переполненного лона. Воровка, сумев вернуть контроль ног, попыталась было отлипнуть торсом от стола, но насильница ей этого не позволила, грубо уронив ее обратно. Ладонь дренейки с неким нажимом протекла по хребту шельмы и жестким хватом взяла за лиловые волосы, дернув так, что голова подскочила.
– Эй! – болезненно вскрикнула Савин.
– Ты мне еще за «долбанутую овцу» не ответила, сучка, – прорычала Фира в заостренное ухо.
Дренейка грубо пихнула голову ушастой вниз, чуть не ударив ее лбом о стол. Одновременно последняя почувствовала, как все еще плотный член уже трется о дырочку повыше. Волна боязливого холода прокатилась по эльфийке, когда она поняла, что задумала насильница.
– Эй-эй, туда не надо, я… У меня не бы… Я не хочу! – беспомощно завилась было Савин, но тут наемница схватила припасенные лохмотья, что остались от рубахи, и грубо впихнула их как кляп в приоткрывшийся ротик.
– Хуй тебе, – с нервным смешком выдохнула Фира и, направив член, просто воткнула его в узкую девственную попу.
Эльфийка сама вдарила лоб в стол от прилива лютой боли. Благодаря смазке из соков как ее самой, так и насильницы, стержень без особых проблем прорвался через тугое колечко мышц и протиснулся дальше. Дренейка блаженно захрипела, ловя не иначе как экстаз от чувства рефлекторного сопротивления и узости заднего прохода прелестной воровки. Она ощутимо царапала плечи и спину связанной партнерши и повелительно давила ее к столу, чтоб не вырвалась. Вытянув немного член, она сделала новый рывок. От хлынувшего потока боли Савин выгнулась и заорала в кляп, который, естественно, значительно приглушил звук. Из светлых глаз ушастой обильно полились слезы; от недавней эйфории не осталось и следа. Она уперлась пальцами в насильницу в жалкой попытке отвадить ее.
– Как я обожаю распечатывать задницы подобных тебе сучек, – пролепетала блаженствующая дренейка, уже поддавая тазом, дабы как можно скорее разработать тугую дырку, но не порвать – такая жестокость в ее в планы не входила. Ответом ей были приглушенные вопли. – А, тебе сейчас немного больно, так? – Савин лишь скулила. – Отвечай, сука, тебе больно?! – грохнула она кулаком по столу. Эльфийка, пуская новые слезы, энергично закивала. – Прекрасно, – недобро улыбнулась дренейка, – тогда сообщу тебе две новости: во-первых, скоро тебе станет еще больнее. – Савин заскулила, умоляюще посмотрев на насильницу. – А во-вторых, тебе понравится, шлюха. Я гарантирую, что столь же скоро ты будешь визжать от восторга!
Последнему воровка, разумеется, не поверила. Жгучая и сильная боль в попе поначалу уж никак не вязалась с каким-либо удовольствием, но она вспомнила, что ее щелка сперва тоже проклинала габариты вторгшегося члена. Затеплилась надежда, что она сумеет привыкнуть, да и кроме того, собственная беспомощность по-прежнему возбуждала. Да, ей больно, даже очень, но где-то за этим крылась главная притягательная часть. Узлы все еще на запястьях, она все еще ограничена в свободе движений и все еще подчинена инопланетной чертовке. Дренейка может пользоваться ей, как пожелает, причем имеет на это полное законное и, очевидно, моральное право, и эльфийка ничего не может сделать и даже сказать против. И это будоражило настолько, что даже боль перестала казаться непреодолимой.
Фира умеючи втискивалась глубже и глубже в девственную эльфийскую попу, уже особо не пытаясь как-то умерить жесткость. Она получала удовольствие безоглядно и эгоистично, даже не думая «позаботиться» о воровке позже. Сейчас она всецело наслаждалась узостью дырочки и собственной властью; наемница вгоняла достоинство, игнорируя попытки стенок прогнать его, но все равно входил член довольно туго. Разгорячившись, дренейка вытащила его и, пока Савин не успела опомниться, воткнула обратно примерно на ту же глубину, а оставшиеся пару дюймов просто вбила, наконец-то прижавшись к мягким ягодкам.
У несчастной эльфийки зрачки на переносице сошлись от всплеска жгучей боли. Она дернулась и завилась, не стесняясь вопить в кляп, но Фира всеми своими могучими силами удерживала ее на месте, хрипя от дикого удовольствия. Большой член впитывал бархатистость стенок, уникальный девственный обхват и узость, тепло, мягкость и уют, обильно источая смазку и постоянно пульсируя. Савин же рыдала, пытаясь хоть как-то унять тамошнюю боль, которая, почему-то, все равно отдавала чем-то приятным. Она чувствовала набухания достоинства, пока пыталась рефлекторно и безуспешно изгнать его. Фира навалилась на воровку, прижав к столу своей массой. Она вдавила ее голову, в некотором помешательстве царапая нежную кожу на боках и ягодице другой рукой.
Сознание Савин разрывалось от противоречивых мыслей. Гнев и злоба от получаемой боли мешались вместе с восхищением и наслаждением от собственной беспомощности и обездвиженности. Ногти Фиры жгучими линиями неслись по коже, оставляя мнимые и донельзя приятные следы, а ее хрипы и вздохи странным образом будоражили кровь ушастой, и где-то глубоко под сердцем опять проснулось возбуждение. Подсознательно воровка убедила себя в том, что боль временная, и у нее получится вынести удовольствие даже из этого изнасилования.
Дренейке в какой-то момент надоели все еще упирающиеся в нее пальцы, и она, возвысившись, опять отвесила несколько жестких шлепков по измученным округлостям и, схватив эльфийку за волосы, с силой потянула на себя, не вытащив члена и на дюйм. Зареванная Савин взвизгнула в кляп от притока иной боли. Фира продела вторую руку к изящной груди воровки и с видимым удовольствием смяла одну полусферу.
– Сиськи у тебя высший класс! – прокомментировала она довольно, а после как ущипнула кстати крепкий сосок, встала устойчивей и принялась, сначала неторопливо, жарить непутевую преступницу.
У несчастной эльфийки опять потемнело в глазах. Пусть боль в заднем проходе уже не была настолько жгучей, ее все равно было еще достаточно. Стенки неохотно раздвигались на пути пульсирующего стержня, хотя сама ушастая не могла не заметить постепенного привыкания. Фира не считалась с ее ощущениями, в свое великое удовольствие нежась в узкой дырочке. С каждым входом путь эластичной головки от входа до максимальной глубины преодолевался все проще и быстрее, а увесистые шары приятно целовали пухлые нижние губы. Савин и сама не заметила, как на смену всхлипам и рыданиям пришло размеренное дыхание, сбивающееся лишь ударами таза могучей дренейки о милые ягодицы. Боль осталась лишь эхом, огонь отступил, унявшись до текучего тепла. Воровка, значительно успокоившись, нашла время прислушаться к абсолютно новым ощущениям.
Когда Фира поняла, что попка шельмы полностью освоилась с ней, она вступила в собственный неспешный ритм, умело сводя свой пах с мягкими округлостями, все еще удерживая голову партнерши навесу за волосы. Она с улыбкой наблюдала за тем, как исчезает ее член в узкой нежной дырочке, рассеивая текущие под кожей волны удовольствия от ответов стенок. Да, ушастая уже подстраивалась под ее движения, хотя и больше по наитию, но для новичка в анальном сексе получалось у нее весьма неплохо. Сердце дренейки кольнуло сожаление, что она не сможет как следует подучить эту прелестную эльфиечку тонкостям такой формы единения.
Савин перестала упирать пальцы в насильницу, возбужденно вздыхая на ее движения. Боль ушла полностью, и теперь она чувствовала лишь приятные и теплые заполнения, которые несли совершенно иное удовольствие. Не лучшее, не худшее, не яркое или утонченное, а именно что иное. Пусть ушастая пока не до конца понимала, как именно его воспринимать, но она прикладывала все усилия, дабы принять сию разновидность, и сами мысли о том, что сейчас ее имеет в попу статная воительница, будоражили сознание. Ранее она никогда не пробовала менять дырочку, но и не считала такой подход неуместным, чисто теоретически допуская для себя подобный вид развлечений. В данном же случае выбора ей вовсе не оставили, что возбуждало столь же дико.
Кольнувшая эльфийку мысль о том, что она просто не могла запретить или отвратить изнасилование сзади, спровоцировала целое цунами удовольствия. Ранее сама она за собой подобных настроений не замечала, но и воспротивиться этому не было никакого желания. На несколько долгих секунд Савин растворилась в собственной беспомощности, подчинении, вынужденном потакании, и вновь тело пробили бесконтрольные спазмы, подкрепляемые чувствами теплой влажной полноты. С пришедшим оргазмом она посильно обхватила плотный стержень, куда четче ощутив его прелестные жар и форму, заметный ободок, пульс и истекающую смазку. Яички с приятным влажным холодком прижались к лону, и Савин подала тазом назад в попытке теснее прислониться к ним, заодно позволив члену войти еще чуть-чуть глубже.
– Да, сучка, – довольно раздалось от дренейки, коя заметила и бесконтрольную дрожь, и приближение к себе аппетитных округлостей. Она двинула тазом навстречу, сильнее потянув к себе лиловые локоны, фактически насаживая трепещущую в экстазе воровку. – Тебе нравится мой член в твоей заднице, тебе нравится, когда тебя туда трахают. Нравится, да?
Эльфийка, уже понимая, что Фира так и так затребует ответа, посильно глянула на нее через плечо и часто покивала. В довесок она обхватила теперь столь приятный стержень стеночками, словно упрашивая его продолжить. К ее же удивлению, попа весьма скоро адаптировалась.
– Ушастая шлюшка! – засмеялась Фира, опять с силой шлепая шельму по ягодице. От прилива радости и задора член встрепенулся, готовясь добавить усилий, и вылил немного вязкой влаги. Наемница пихнула воровку лицом в стол, наклонилась к ней, с вожделением царапнув округлости, и прорычала: – Осталось заставить тебя визжать!
Фира встала устойчивее и, чуть вынув член, ухватила у основания. Она принялась, не смещая таза, водить им в дырочке в разные стороны. Савин завыла через кляп, слегка забывшись от сильного притока ранее непознанного удовольствия и тепла. Даже в попке член задевал особую точку, о которой эльфийка и не подозревала. Растекающиеся от нее волны вынуждали ноги дрожать. Ушастая, явственно ощущая и нежность головки, и плотность самого стержня, невольно пульсировала дырочкой, чем лишь распаляла желанную насильницу. Когда же дренейка внезапно вышла полностью и скоро забралась обратно, счастливая воровка взвизгнула и рассмеялась в кляп. Осознание, что из нее таки вытянули визг, пришло парой секунд позже.
– Да, ушастая шлюшка, – довольно заворковала Фира, ласково царапая поясницу и округлости эльфийки, успев опять ткнуть ее лицом в стол. Дополнительно напрягая член, она медленно ерзала вперед-назад, позволяя попке передохнуть. – Я же говорила – ты будешь визжать от восторга.
Савин шумно выдохнула через нос и расслабилась. Она была готова молить воительницу, чтоб та называла ее хоть шлюхой, хоть сучкой, да хоть путаной и грязной прошмандовкой, как угодно, но продолжала это сладостное наказание. Как можно дольше. Она разминала стеночками полюбившийся стержень, опираясь как на инстинкты, так и на приобретенный только что опыт. Смазки из него хватало, тепло приятно отдавало в нутро, а что совсем недавно было весьма больно, она забыла. Придя в себя, эльфийка стала подаваться назад, сводя ягодки с пахом Фиры. Глянув на нее через плечо снизу-вверх, испытала новый прилив удовольствия от «визуального» подчинения.
Дренейка вышла из попы и чуть отстранившись присела. Она раздвинула половинки, дабы полюбоваться на результат своих трудов. Прелести эльфийки остались столь же притягательными; щелка заметно увлажнилась, а приоткрытая верхняя дырочка мило пульсировала. Савин намеренно работала стенками, найдя лестным взгляд спонтанной партнерши. Когда Фира смяла и шлепнула округлости, воровка дернулась и похихикала.
Воительница куснула аппетитную округлость и поднялась. Она рядом резких движений подняла воровку, повернула к себе грудью и уронила обратно на стол, теперь спиной. Савин подчинилась каждому жесту и послушно легла, хотя и со связанными руками было не совсем удобно. Впрочем, это ее не пугало. Фира подхватила изящные тренированные ножки и развела их. С минуту она просто любовалась влажной киской и водила по ней членом, вынуждая эльфийку нетерпеливо поскуливать. Она дополнительно разогревала Савин, весьма ласково летая ладонями по ее бедрам, лобку и торсу.
В поглаживаниях шельма застала ранее непознанную нежность. До сего момента она воспринимала подобное так, словно ее лапают, и легко могла абстрагироваться от этого. Прикосновения наемницы же заводили до трепета, волна за волной накатывало возбуждение, наращивая знакомое тепло как в лоне, так и в попке. Само ее естество захлестнуло желание, но не похотливое, а более возвышенное: она захотела подарить всю себя этой суровой рогатой бестии.
В какой-то момент Фира все равно что натекла на возбужденно дышащую партнершу. Такого подъема в сердце она ранее не ощущала, нежа руками эльфийскую прелестницу. Подобные ласки раньше были просто не нужны, хватало и долбежки, и сейчас она не совсем понимала, почему ей этого так хотелось. Однако думать, когда твоего внимания ждет девушка, дело не быстрое и неблагородное, потому она наскоро решила следовать своему принципу. В смысле, если хочется – делай, а не думай.
Жадно проведя грудью по изящным сферам пленницы, дренейка решила сыграть с ней возбуждающую игру, и спросила чуть хрипучим от страсти голосом:
– В какую дырочку ты хочешь?
Чтоб воровка могла ответить, кляп Фира вытащила. Та на секунду задумалась, не риторический ли это вопрос. До сих пор ее мнение не то что не котировалось, его даже не спрашивали. Впрочем, упускать такой шанс она не стала и ответила:
– В попку. – Савин посчитала, что желанная насильница исполнит ее желание, раз уж спросила. Плюсом еще было, что именно эту дырочку она облюбовала, и хорошо было бы закончить с ней… во всех смыслах. Однако Фира, почему-то, несильно стукнула ее пальцами по щеке, а после, поднявшись, отвесила пару ощутимых ударов по груди.
– Неправильный ответ, – промурлыкала дренейка, то ластясь головкой о щелку, то тюкаясь в приоткрытую звездочку. – Еще раз; в какую дырочку ты хочешь, чтоб я тебя трахнула?
– В киску, – выдохнула перевозбужденная от собственной беззащитности эльфийка. И опять словила слабую пощечину, которой в довесок прилетела тройка сильных шлепков по попе.
– Опять неверно, – заулыбалась Фира, но более мучить воровку отгадками не стала. Она наклонилась к самому личику ушастой и зашептала ей чуть ли не в губы: – Ты хочешь туда, куда Я(!) хочу тебя трахнуть, сучка. В моем распоряжении все твои дырки, и не тебе решать, которую мне заполнить. Не тебе решать, как долго их иметь, и уж тем более не тебе решать, КАК их иметь!
Сказав это, Фира возвысилась и, направив член, воткнула его обратно в увлажненную попку, сразу беря жесткий скорый темп. Савин взвизгнула от неожиданности и дернулась, но секундой позже расслабилась и счастливо выдохнула, ощущая новый ход красивого стержня. Вновь волны тепла забегали под кожей, но сейчас ощущались куда ярче. Ведь теперь Савин видела, как страстная дренейка двигается над ней.
Шельма и не ожидала, насколько ее взбудоражат слова желанной насильницы. Связанная, подчиненная она лежала на столе, раскинув ножки и принимая в попу большой стержень. Завившиеся в голове мысли о правоте Фиры горячили кровь, доводя до экстаза. Она действительно не имеет выбора и вынуждена не иначе как подчиняться желаниям ведущей партнерши. Савин для себя поняла, что поддержала бы любое продолжение, ибо не имеет в принципе возможности отказать.
Дренейка вышла на уверенный темп, открыто любуясь часто постанывающей эльфийкой и наблюдая, как водится ее прелестное тельце по столу от толчков. Воровка не сводила с губ улыбки, и это находило отклик в сердце воительницы. Стеночки ласково провожали ход достоинства, обволакивая со всех сторон. Фира поглаживала тренированные ножки, упиваясь довольными вскриками шельмы и улыбалась подпрыгивающей груди. Савин же уверенно шла к экстазу, откровенно балдея от частых скорых заполнений, совсем не обращая внимания на неудобство под спиной – в ее разуме для этого просто не было места. Она всецело сконцентрировалась на ощущениях, новых и ярких, перемножая восторг на усладу мыслями о вынужденном потакании.
Фира не слабо воспылала, наблюдая за все чаще и громче постанывающей эльфийкой. Ее довольство тешило самолюбие воительницы, хоть она и притворялась эгоистичной насильницей, которой, правда, в начале и была. Однако когда видишь такую отдачу, сложно остаться безучастным, потому она пообещала себе заставить эту непутевую воровку кричать от удовольствия, тем более коли на это есть все шансы. Она совершила ряд особо мощных толчков, вылив в попку порцию смазки из вздувшегося стержня, и покинула дырочку.
– А? – выдохнула эльфийка, успешно шедшая к новому оргазму. Она глянула на партнершу и просительно шире развела ножки.
Фира заурчала и, ухватив член, тыкнула им в приоткрытую попку. Савин ухнула, а дренейка тут же его вынула. Наемница повторила прием, заставив ножки партнерши дернуться от приятной волны, затем еще и еще. Она вторгалась в заднюю дырочку скорыми тычками на беспорядочную глубину, млея от ощущений, как головка вновь и вновь растягивает колечко мышц и уходит дальше. Эльфийка хихикала от волн услады и посильно обхватывала ныряющего крепыша, провожая что влет, что выход сужениями, но расслаблялась перед новым вторжением. Когда же Фира вдруг вонзилась до конца, воровка выгнулась ей навстречу и счастливо выдохнула, ощущая новый мощный приток тепла.
Воительница, рыкнув, подхватила таз партнерши и взяла остервенелый темп, вбивая член в податливую попку шельмы. Всего после тройки ударов Савин закричала от восторга, водясь по столу. Дренейка пыхтела, всаживая достоинство и натягивая прелестницу на себя, а ее пах пускал мелкие волны по мягким ягодкам. Теперь она всецело ощущала свое превосходство, а довольный вой эльфийки лишь подстегивал ее не унимать жесткости. Вдобавок она чувствовала, как стеночки посильно обволакивают ход стержня, что лишь преумножало получаемое удовольствие.
Савин вилась и кричала, падая на плотный член. Некая обездвиженность и вынужденное подчинение сейчас выступали лишь фоном основной истоме, следующей от живота. Она наблюдала за тем, как пыхтит над ней партнерша, держа свой жесткий темп, видела, как колышется ее грудь от ударов, и как плавает таз вверх-вниз. Большой стержень отдавал прелестной пульсацией и приятной мягкой влагой, сводящей на нет любой дискомфорт. Савин искренне стремилась как можно лучше уважить ерзающее естество, больше и больше распаляя себя ураганом мыслей о подчинении, беззащитности и первом классном опыте иного вида секса, которого до сих пор необоснованно сторонилась.
Рогатая бестия, когда застала бесконтрольную дрожь эльфийки вкупе с громким стоном-воем, рухнула на нее и придавила. Савин сходила с ума от яркого оргазма, который даже чувствовался иначе. Ножки воровки неосознанно обхватили торс дренейки, которая, кстати, не уняла движений тазом, продолжив всаживаться в пульсирующую попку, хоть и медленнее. Ушастая вилась в экстазе, стремясь самой налететь на плотный член, дабы он влез еще чуть глубже. Когда же оргазм отступил, а Савин лишь трепетала от недавней бури, Фира, уперев ладони в стол, перешла на «ударный», но неспешный темп, выбивая шлепки о мягкие ягодки.
Всадившись до конца, наемница излилась под благодарственный и довольный стон эльфийки. Последняя даже притягивала партнершу к себе, стремясь всецело впитать отданное тепло. Наполнение задней дырочки она ощутила очень хорошо, что нашла весьма и весьма для себя приятным, а со знакомыми пульсациями стержня в ее сердце пришло непознанное ранее собственное удовлетворение.
Пока они обе приходили в себя, Савин поглаживала голенями мускулистый торс дренейки. Искусственное семя вскоре пропадет. Несмотря на всю ранее испытанную боль, ей однозначно понравилось, и в какой-то степени даже жаль, что повторить не получится. Или?..
– С тобой всё, – притворно сурово выдохнула Фира, поднимаясь со стола и хватая одежду.
Эльфийка аккуратно опустила ножки и села. Мышцы набились хлопком, и ей требовалось время их отрезвить. Нутро пело, в голове постепенно рассеивалась эйфория и небыстро падал приятный жар в теле. Савин прикрыла веки, а перед глазами все еще плавали образы пыхтящей над ней статной дренейки. Будь она сентиментальной девчонкой, то заявила бы, что влюбилась. Но нет; как сказала она сама себе, ее просто хорошо оттрахали. Грубо, жестко, неотвратимо, с обездвиживанием, и еще лишили девственности заднюю дырочку так, что теперь хочется добавки. Глянув на потягивающуюся партнершу, воровка решила не забывать дорогу к ее дому.
Фира не сразу вспомнила развязать руки шельме. Рубаху последней вручила сама же насильница, завалявшуюся в старых запасах, а вот с броней заминка – с разрезанными ремнями ее не надеть. Савин тогда решила оставить ее, отложив в голове, как повод вернуться.
Пока воровка одевалась, дренейка не сводила с нее вожделенного взгляда. Изгиб линий, округлость попы, изящность груди, подтянутость, стройность – Фира в который раз уверилась, что для нее лучше эльфиек девочек нет. Воспоминания о нежной киске и восхитительной задней дырочке наемница затолкала куда подальше, а то, учитывая характер, опять бы набросилась на привлекательную воровку с целью нового изнасилования. Пусть и обоюдно приятного.
– Значить, теперь я прощена? – невинно вопросила Савин, застегнув последний ремешок кожаной подкладки, взамен испорченной брони.
– Гуляй, – коротко, но без агрессии кивнула Фира. – Но если я опять поймаю тебя…
– Ты меня изнасилуешь?
– Да, но уже так, что тебе это однозначно не понравится.
– Поверю на слово, – изящно кивнула воровка, поворачиваясь к выходу.
– Дверь в другой стороне.
– Через окно вошла, через окно же и выйду, – повела плечиками Савин. – Как знать, вдруг опять застряну. Случайно.
– Ну и проторчишь так, пока стража не найдет, – притворно зевнула Фира, хотя и отметила по возросшему сердцебиению, что провокация эльфийки почти удалась. Зелье свое действие уже прекратило, но ведь есть еще…
Воровка влезла на подоконник, хотя и едва не грохнулась обратно – тельце все еще отходило от эйфории. Глянув на наемницу, послала ей кокетливый воздушный поцелуй. Едва она, свесив ножки на улицу, уже хотела спуститься и дать деру, сильные руки дренейки обняли ее за талию и прижали к груди, но внутрь не втянули.
– Су-учка, – вожделенно выдохнула Фира, ласково кусая шейку недавней вынужденной любовницы. – Хочешь задержаться?
– А ты приглашаешь? – ответила Савин, расслабляясь в ее объятиях.
– Нет, – рыкнула наемница, требовательно втягивая воровку в дом.
Автор: Skevgor
Разрешено копирование текста для личного пользования, не распространять без согласия.