Покружив вокруг избушки, «полтора инквизитора» уселись на камушки друг напротив друга. Все еще полная луна заливала белым светом лужайку, поросшую густой травой, и, кажется, можно было разглядеть каждую травинку. Мартов поднял голову и посмотрел на луну.
— Который день такая луна...
— Что?
— Полная. И худеть не думает.
— Разве плохо?
— Хорошо, я люблю полную луну. Светло...
— Давай вернемся в твоей Татьяне.
Вовка насупился.
— И не моя она вовсе.
Владислав засмеялся.
— Хорошо, не твоя. Так что делать с ней будем?
— Может, выпустим? – предложил Мартов.
— А дальше?
— Накормим, напоим...
— И спать уложим?
— Ну да...
— И секс?
— Зачем? Пусть так живет...
— Боюсь, не получится. Что ты знаешь о суккубах?
— Почти ничего, если только ты расскажешь что-нибудь.
— Расскажу. Первые, кто приходит на ум – это Валерия Мессалина. Знаешь, кто это?
— Исторический персонаж. Жена императора Клавдия. Бесноватая какая-то.
— Вот! Ненасытная до невозможности. Вот что писал о ней древнеримский поэт Ювенал в своих «Сатирах»:
Ну, так взгляни же на равных богам, послушай, что было
С Клавдием: как он заснёт, жена его, предпочитая
Ложу в дворце Палатина простую подстилку, хватала
Пару ночных с капюшоном плащей, и с одной лишь служанкой
Блудная эта Августа бежала от спящего мужа;
Чёрные волосы скрыв под парик белокурый, стремилась
В тёплый она лупанар, увешанный ветхим лохмотьем,
Лезла в каморку пустую свою — и, голая, с грудью
В золоте, всем отдавалась под именем ложным Лициски;
Лоно твоё, благородный Британик, она открывала,
Ласки дарила входящим и плату за это просила...
— Мда... А еще кто?
— Клеопатра.
Инквизитор закатил глаза и процитировал по памяти:
— Клеопатра VII правила Египтом 21 год последовательно в соправительстве со своими братьями (они же по традиции формальные мужья) Птолемеем XIII и Птолемеем XIV, затем в фактическом браке с римским полководцем Марком Антонием. Являлась последним независимым правителем Египта до римского завоевания и нередко, хотя не совсем правильно, считается последним фараоном Древнего Египта. Широкую известность приобрела благодаря любовной связи с Юлием Цезарем и Марком Антонием.
— И что?
— Да ничего! Ей было все равно, кто рядом с ней: брат, кум, сват, Антоний или Юлий Цезарь. Лишь бы мужик. Вот что писал о ней римский историк IV в. ПорноТеилз.ру. Аврелий Виктор: «Она была так развратна, что часто проституировала, и обладала такой красотой, что многие мужчины своей смертью платили за обладание ею в течение одной ночи». Представляешь, какой бардак у нас начнется, если мы выпустим из «фриза» Татьяну Угарову?
— Не-а... Не очень... Ладно, еще примеры есть?
— Таис Афинская.
— Так ее Ефремов выдумал!
— Конечно, нет. Слишком много конкретных исторических персонажей, рядом с которыми упоминается ее имя: Македонский, Птолемей и прочая, и прочая, и прочая.
— А Екатерина Вторая? Тоже суккуба?
— А вот тут обычная психология – психология женщины, одинокой в толпе. Возможно, ей не нужно было становиться у власти, а просто выйти замуж и растить детишек у себя в Пруссии. Но история распорядилась по-другому...
— С суккубами более-менее ясно. А инкубы?
— Дон Жуан, Джакомо Казанова, ну, еще несколько персоналий.
- Ха, у Казановы женщин было чуть больше ста, – решил блеснуть своими познаниями Мартов. – Сто двадцать пять, что ли...
- А простолюдинки, о которых история умалчивает? Благородные рыцари врывались в соседние графства, убивали, грабили, пьянствовали и девок портили. А к благородным и относились благородно: «А не соблаговолит ли донна Анна пройти со мной на сеновал?». Так что смело умножай число женщин Казановы на сто, а то и на двести...
- А куда все эти суккубы-инкубы деваются после развоплощения?
- Ясное дело, все здесь. Они же Иные. Давай-ка закругляться, что-то в сон потянуло, видать к дождю.
- Подожди, мы еще не решили, что с Татьяной делать. Не век же ей во «фризе» находиться.
- Ну, можем «реморализацию» провести.
- А что это?
- Простое заклинание, после чего она забудет, что была Темной, суккубой.
- И что дальше?
- А дальше будет «бродить, как призрачная тень, внимая сумрачным желаньям», – процитировал Владислав неизвестного поэта. – Овощем, стало быть.
После чего сладко потянулся:
— Ну, что? Пойдем, подрыхнем? Рассвет скоро.
— Сейчас. У меня тут мысль мелькнула.
Мартов весь поджался от близости решения.
— Что если нашей суккубе подыскать инкуба какого-нибудь? И пусть они «доят» друг друга. В энергетическом смысле.
— А что, дельная мысль, мой юный Инквизитор! Будут заниматься друг другом, не беспокоя честных граждан! Завтра продумаем детали. А сейчас – в объятья сладкие Морфея! Спать, то есть...