Как произошла эта ссора? Боряну сложно было понять.
Вика начала выплескивать эмоции, ухватившись за какой-то малозначительный повод, заодно, припоминая все его косяки за последнее тысячелетие. Отмазываться было бесполезно — он это знал. Тем более, только этого она и ждала, как ждет костер, когда в него плеснут литр бензина, чтобы объять своим жарким пламенем моральную сущность Боряна.
Он пытался ее успокоить, как всегда, находясь в стеклянно-оловянном состоянии, чтобы не провоцировать развитие конфликта. Это не помогало. Другие методы были давно опробованы.
Они сидели в ресторанчике. Третий бокал пива, находящийся в руках у Вики, явно был лишним. Она любила подобные заведения, Боряну было на них наплевать.
— Ты меня совсем не слышишь и не чувствуешь, — распалялась Вика.
О чем была речь и как на это нужно реагировать, Боряну было неизвестно. Ее ходы были беспроигрышными. Все скатывалось опять к тому случаю, когда он пришел пьяным домой, в два часа ночи, с разрядившимся телефоном, и этот случай, стал очередным козырем в колоде Вики.
— Ты думаешь, я тебя ждать вечно буду? Хы... Больно надо, — она накручивала сама себя, ее личико исказилось. Глаза смотрели сквозь него.
— Ну, скажи, что-нибудь, — продолжала она свою пытку.
Борян являлся зрителем и ритуальной жертвой, одновременно.
— Ты все делаешь, только так, как тебе удобно, — очередное копье полетело в его сторону.
«Ты... Ты... Ты... Когда-нибудь она затыкает меня до смерти», — подумал Борян.
— Пошли домой, — просто, предложил он, — пора закругляться, уже поздно.
— Нет, давай еще посидим, — с нажимом, ответила Вика.
Это был ее день, и все летело к черту. Такое с ней случалось, иногда. Турбулентные, непредсказуемые вихри, которые разгоняли повседневную рутину. Их, как и всякую непогоду, нужно было переждать. Вика не умела хранить эмоции, в отличие от Боряна.
Не обладая физической силой и логикой, она восполняла эти качества другими, неизвестными Боряну, делавшими ее сильной. Вика, однажды, пустила по его венам сладкий яд, и в такие секунды, он жег его изнутри.
Что она получала от всего этого, психологическую разрядку? Но какой ценой? Вика, и сама, вряд ли знала на это ответ.
— Викуль, я слабо представляю себе то, что я должен ответить. Ничего не приходит в голову. Все уже и так сказано, много раз.
— Ты меня любишь?
— Конечно, да. Я тебе постоянно про это говорю.
— Ты мне никогда этого не говоришь...
По ее мнению, он должен был покаяться, это картина была хорошо знакома. Проблема была в том, что один раз покаявшись, будешь каяться постоянно, пока об тебя будут вытирать ноги. И несколько раз, вытерев их, потом выкинут на помойку, потому что такой человек уже никому не нужен.
— Ты неправа.
— Да, неужели. Так сложно во всем признаться?
— В чем? В чем я должен признаваться?
— Ты, не понимаешь? Нам тогда вообще, не о чем разговаривать...
Внутренняя ярость наполняла его, Борян задыхался. Она пользовалась этим. Недосказанность была, ее главным оружием. Все летело кувырком, и в этом сумбуре, Вика черпала энергию для себя. Все это было очень изощренным и возможно, явилось бы новостью, для нее самой.
Любил ли он ее? Конечно, да! Но, не в такие моменты.
Они шли домой, она чуть спереди, он, на несколько шагов, сзади. Было уже темно, легкий мартовский снежок, большими хлопьями, кружась, падал на асфальт и тут же таял.
Борян, в свете фонарей, смотрел на ее фигуру, и думал о том, как же все-таки люди одиноки во вселенной. И виновники, этого одиночества, прежде всего, они сами.
Вика обижалась на Боряна из-за того, что он был сухарь, ей не хватало чувств, в которых она бы себя ощущала, как рыба в воде.
Борян, не поддавался на ее провокации, берег свою психику, чтобы она не разлетелась на множество осколков. У Вики не существовало принципов, и, нащупав, однажды, в его душе слабое место, она бы постоянно била в него, даже не осознавая этого. Броня была необходима, на уровне самосохранения.
Это было противостояние льда и пламени, атаки и обороны. И роли, во всем этом действии, у Боряна с Викой, постоянно менялись. Победа в битве, одной из сторон, означала бы конец отношений.
Они, молча, вошли в квартиру. Борян попытался обнять Вику, она оттолкнула его, отвернувшись. Он знал, что так будет. Но попытка засчитана.
— Так и будешь молчать? — спросил он.
— Ты сам во всем виноват.
Сегодня, ловить было уже нечего.
Он сходил в ванную и пошел спать. Она что-то делала на кухне.
Заснуть, Боряну, никак не удавалось, Вика проехалась паровым катком по его нервной системе, впавшей от этого в аварийный режим, и индикаторы многочисленных ошибок, навязчиво мигали в воспаленном мозгу.
Прошло полчаса. Вика выключила свет на кухне. Борян слышал, как она зашла в комнату. И раздевшись, легла рядом.
Он повернулся к ней. Вика лежала, к нему спиной.
Боряну всегда хотелось трахаться в экстремальных ситуациях, особенно когда они были связаны с неудачами. И его сознательность была здесь не причем. Вероятность успеха была небольшая, но он знал с чего нужно начинать.
Борян положил ей руку на талию. Вика попыталась убрать ее, набивая себе цену. Пусть она была многократно права, сейчас это не играло никакой роли. Она молчала, а молчание это знак согласия.
Рука Вована, протиснулась к ее груди, это был хороший плацдарм. Мега Секс истории на ПорноТеилз Рy. Он накрыл ладонью ее сосок, и чуть лаская, начал потирать его.
«Ну, давай же, заводись сучка. И не в такой мороз тебя заводили».
Вика продолжала лежать, не двигаясь, но Борян уже засек импульс, который мгновенно пробежал по ее телу. Да, это была она — спасительная искра, для них обоих.
Он придвинулся к Вике ближе, почти вплотную. Поцеловал ее за ухом. Она содрогнулась еще раз, уже заметно. Развернулась к нему. Борян подсунул вторую руку под нее, привлекая к себе. Поймал ее губы. Она попыталась отвернуть голову, но он был настойчив, и Вика позволила себя поцеловать. Соприкосновение губ быстро переросло в жаркий засос.
«Давай малышка, прогревайся. Сожги меня дотла».
— В следующий раз не упирайся. Я права, и ты это знаешь, — прервав поцелуй, заявила Вика.
«Никак не угомонится».
— Конечно, — согласился он. Нужно было ответить что-то положительное.
Ей это придало сил, внутренний барьер, построенный ей самой, окончательно рухнул.
— Снимай трусы, — шепнул ей Борян на ушко, стаскивая свои.
Как же он любил ее тело! У Боряна, иногда, просто сводило зубы от одного прикосновения к нему, от ощущения его, всеми своими органами чувств. Блуждающие токи внутри Боряна, уходили через Вику как через проводник.
Она, мягким движением, поймала пальцами его крепкий член, который сам задвигался в нужном направлении. Терся в ее пальцах, напрашиваясь на ласку и на продолжение.
Руки Боряна исследовали Вику, как и всегда. Начиная с плеч и грудей, опускаясь ниже до живота, бедер, и промежности. Дошли до ее половых губ, они были горячими и податливыми. Пройдясь вдоль них, пальцы сами провалились внутрь, растягивая влагалище, постепенно наполняющееся мокротой.
Она изгибалась, подставляя и демонстрируя свои самые аппетитные места. Прижималась к нему, давая в полной мере насладиться собой.
Он опрокинул ее на спину, пригвоздив руки Вики у головы. Ее волосы разметались по подушкам.
«Вперед кавалерия»!
Чуть помог своему «любимчику» на входе. И вот он уже там. Пытается освоиться и притереться. Вика шире развела ноги, согнув их в коленях.
— Я этого ждал, — говорит Борян.
Вика молчала, у нее слова закончились. Лишь слегка приоткрыла чувственный ротик и прерывисто дышит.
Он нависает над ней, толчками, разгоняясь. Ее открытость возбуждает. Делает Боряна сильнее, а Вику слабее, увеличивая разность потенциалов, увеличивая желание.
Он накрывает ее своим телом, держит одной рукой за талию, другой за попку. Чувствует как мокро и скользко у нее в промежности, от текущих соков. Изгибаясь, она трется, влажным аналом, о его пальцы. Ее возбужденные соски соприкасаются с грудью Боряна.
Он берет ее за горло, двумя руками, чуть сжимая. Прильнув к ней, страстно целует, не давая ей передышки, проникая вглубь языком. Вылизывает ее мнущиеся губы. Член, хорошо разошелся, продолжает резкими точками входить в нее. Она покорена и это единственное, что имеет значение.
Вика кончает, ее ноги обжимают Боряна. Она вертится под ним как пойманная дичь. Но Боряну этого мало. Он продолжает трахать ее.
У Вики голова откинута, она ловит ртом воздух. Борян закрывает ей рот ладонью, чувствуя жаркое дыхание. Стон прорывается сквозь пальцы, ее руки блуждают у Боряна по спине.
— Хорошо, правда? — спрашивает ее Борян, не надеясь услышать ответ.
— Конечно, хорошо, — отвечает он же, сам себе, удовлетворенно, за Вику.
Ее зад рыскает по кровати, тело ходит ходуном.
— Жаль, что ты сейчас, так мало разговариваешь. Меня это огорчает, — добавляет Борян.
И тут же, переворачивается на спину и, практически не вынимая члена, сажает Вику на себя. Она скачет на нем, забыв обо все на свете. Ее стройный силуэт хорошо виден на фоне окна.
— Теперь ты сверху, может, сейчас скажешь? — спрашивает он ее.
Вика руками ласкает свою грудь. Голова запрокинута к потолку.
— Кончай тварь! — говорит она, еле слышно, сквозь стиснутые зубы. Она не справляется со своим голосом и эмоциями.
Борян наклоняет ее к себе, тиская ягодицы. Его пальцы обжимают их. Смотрит на нее.
— Рад, что тебе понравилось, — говорит он.
Вика течет очень сильно. Не только прыгает, но и двигает немного тазом вперед и назад, обжимая член, получая трение от него. Ее спина прогнута. Хуй, в тройном слое смазки, ходит как родной. Борян уже ощущает ее влагу, у себя на мошонке.
Наклоняет ее к себе еще сильнее, взяв за волосы. Она прижата к нему. Он кончает, резкими рывками, выгибаясь под ней. На последнем этапе, вводя член до конца. Онистановятся одним целым.
— Получи, сука, — говорит Вике, надломленным голосом.
Ее дыхание ожигает ему плечо, сердце колотится с бешеной скоростью. Он, тоже дышит, не может остановиться, его грудь вздымается волнами. Не может никак напитать организм кислородом.
Наступило утро. Обычное, серое мартовское утро. Которое, дарит надежду на скорую оттепель и конец коротких дней.
Борян уже проснулся, Вика лежала рядом, уткнувшись ему в плечо.
В этом тандеме, он был материей, а она была духом, это было понятно с самого начала. Систему перекосило, и она нашла равновесие в своем текущем состоянии. Хорошо это было или плохо, так и останется неизвестным. Это всего лишь очередная модель существования, стойкость которой сможет подтвердить только время.