Это было чудесное пробуждение — запах свежесваренного кофе и ощущения сладкого удовольствия. Понятно — «французский поцелуй» в исполнении Луизы. Потом мы выпили кофе и я стал собираться — сегодня важная, нет, важнейшая встреча на полигоне.
— Джентльмены, попрошу минуточку внимания, — громко, но не надрывая глотку, произнес я. — Благодарю вас. Итак, представляю на ваш суд действительно новое и на сей день не имеющее аналогов оружие. Итак... пулемет системы Спенсера-Станича. Прежде чем вы его полюбите, а враги возненавидят, это оружие покажет вам всю свою мощь. Сержант О"Хара, начинайте!
И началось то, что тут ещё никогда не видели и даже не думали о возможности подобного в реальности. Сержант ритмично вращал ручку и одновременно слегка поворачивал ствол пулемета. А оружие, как ему и полагалось, попеременно плевалось пулями из своих шести стволов, дырявя мишени, а потом и вовсе разнося их в клочья. Менялись магазины, а стрельба прекращалась лишь ненадолго. Для перезарядки и устранения перекоса очередного патрона. «Адская кофемолка», как её прозвали ирландцы, впервые показала свой дурной характер при большом скоплении народа. Пусть пока пули разносили в клочья лишь мишени, а не людей, впечатление было действительно серьёзным. Куда больше, чем даже от сравнения боевых качеств «спенсеров» и «энфилдов».
Тишина. Именно она воцарилась вокруг, стоило замолчать пулемёту. Она длилась недолго, зато эти секунды надолго останутся не только в моей памяти, но и в памяти многих из присутствовавших на этой демонстрации нового оружия армии КША. Да, именно так, даже сомневаться в этом не стоило.
Спустя всего пару минут я уже стоял в нескольких шагах от военного министра и слушал его слова насчёт увиденного. И слова эти меня никоим образом не огорчали.
— Ваши... так называемые пулеметы, дорогой мой Мур, они удивляют и даже пугают, майор. О! — я уже майор!
— Пугать они будут врагов Конфедерации, министр. А если с трупами враги получат еще и деморализующее воздействие на оставшихся в живых — тем лучше. Не находите?
Министр Уокер, явно слегка ошарашенный, сделал рукой этакий неопределенный жест. Военные в высоких званиях рядом с ним молчали. А вот бригадный генерал Борегар, чувствуя подходящий момент, напомнил об интересующем его. И меня.
— Моей армии пригодились бы такие пулеметы!
— Полтора десятка для начала хватит, — подумав несколько секунд, изрёк Лерой Уокер. Ваша фабрика сможет выполнить заказ?
— Заказ будет выполнен, но сроки... Они зависят и от числа имеющихся станков, и от опытных мастеров и рабочих, которые на ней работают. А их нехватка. Но если министерство посодействует благожелательным отношением и рекомендациями, то работы значительно ускорятся. Значительно, уважаемый министр...
Это было не совсем то, что хотел услышать министр. Однако он был неглупым человеком и понимал, что с тем почти полным отсутствием оружейного производства, что наличествовало в Конфедерации... В общем, он обещал прислать своего представителя на фабрику, чтобы тот посмотрел, как там всё устроено и что можно сделать для расширения производства и ускорения выпуска готовой продукции. Ну и финансирование, конечно...
Что же насчёт «спенсеров», то тут речь пошла не о пробной закупке, а о поставке как минимум десяти тысяч винтовок с необходимым количеством магазинов и патронов. Большой, очень большой заказ для только начавшего развиваться производства. Но кое-что на складах уже имелось, да к тому же с отныне благожелательным отношением министерства будет куда легче привлекать к работе на фабрике квалифицированные кадры. А сам винчестер, благодаря быстрой перезарядке скобой Генри, уже удивил многих!
А у нас другие дела — военные! Зачем тогда весь этот рейд к городам близ реки Потомак и рядом с Федеральным округом Колумбия? Ответ прост. Нельзя было давать северянам ощущение уверенности в собственных силах, в том, что они могут вот так просто взять и хапнуть кусок не принадлежащей им территории. Психологический фактор, он в войне играет очень важную роль. Здесь об этом ещё не особенно задумываются, а вот уже потом начнут в полной мере осознавать влияние морали войск на исход тех или иных сражений и исхода войны в целом. Ну а я... Я знаю уже сейчас и полностью хочу использовать к выгоде выбранной мною стороны.
Если пулемёт тяжёл, но его надо перемещать на большие расстояния вкупе с боеприпасами, то способ для этого быстро найдут. И нашли. Рессорные двуколки, то есть двухколесные или четырёхколесные конные повозки. Как только пулеметы стали играть важную роль, так сразу двуколки и приспособили для их быстрого перебрасывания с одного участка на другой. А при необходимости можно было вести огонь прямо «с колёс». Не столь удобно, но вполне себе реально. Вот и я хотел попробовать, как оно получится. А то очень уж мне не хотелось, чтобы пулемёты были этакими статичными или почти статичными точками в обороне. Имея же возможность перебрасывать их почти в любое место... Да это ж будет просто праздник какой-то!
Но постоянно кругом война. Я даже сложил стихи, сам себе даже немного удивляясь:
... с грустью тайной и сердечной
Я думал: жалкий человек.
Чего он хочет!... небо ясно,
Под небом места много всем,
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он — зачем?
И вот наконец всё готово и я продемонстрировал военному министру Лерою ещё одно новое «оружие», кстати, очень важное — полевая кухня. И вскоре мы все вкушали свинину с бобами и чечевичную похлёбку. Не ресторан, но вкусно и питательно! Для солдат именно это «оружие» будет самым главным!
Запив это вкуснятину рюмочкой виски, министр махнул рукой — Да! Им разрешено выделить деньги на это чудесное «оружие». И, каждый раз убеждаюсь — нет ничего лучше наглядного показа!
А на следующее утро воочию показали себя пулемёты на тачанках, так сказать. И всё! Попавший под пулемётный обстрел полк северян был... откровенно деморализован. Оно и понятно, ведь попасть под огонь доселе неизвестного, но крайне эффективного оружия само по себе крайне неприятно. Так ещё и большую часть полка явно составляли новобранцы, для которых это был первый бой. Этого ни с чем не перепутать. А раз так, то... Отступление, переходящее в паническое бегство — вот как можно было назвать случившееся. Потом две «тачанки» помчались на левый фланг нашей обороны. Тут был вообще полный разгром — после пяти минут работы «адских кофемолок» половина второго полка была на земле, а вторая бросала винтовки и махала платкми и шарфами. Сдаются! Бой при Блэкберне закончился. Создано специально для портала: ПoрноТэилз точка РУ. И результаты откровенно радовали как меня, так и куда более высокопоставленных командиров. Трофеи были отличные и, самое главное, полно продовольствия.
— Но, самое главное, преобразование вашего батальона в полк, МАЙОР Мур! — рявкнул довольный генерал Борегер. И, вот такое новое крутое задание. Оно было встречено с энтузиазмом всем старым офицерским составом. Они понимали, что именно формат от полка и выше дает куда больший вес командиру подразделения и позволяет даже гнуть свою линию в некоторых ситуациях. Ну и новые, более высокие звания всем старым офицерам!
Стресс от такого сообщения помогли снять мои сёстры. Особенно старалась Виола. Юная женщина, моя умненькая и ловкая сестра, так сладострастно улыбалась, лаская одной рукой волосатый мешочек с яичками, а нежными пальчиками другой — направляя бордовую голову в ротик. Её пухлые губки жадно посасывали мужскую плоть, а на лице блуждала сладкая гримаса удовольствия. Весь её вид кричал о том, что она очень любит заниматься этим, а тем более с молодым, но уже очень опытным мужчиной. Из её груди периодически вырывались лёгкие, похотливые стоны, в то время как жилистый, с такими вздутыми венами стальной стержень, блестящий от слюны и своих соков, скользил между пухленьких губ, то почти полностью скрываясь в этом умелом ротике, то нежно касаясь своей большой головкой ярко-красных губок моей прелести. Ну никак я не вижу их сёстрами, для меня, пришедшего «оттуда», они обе просто молодые красивые женщины! И очень сладострастные!
Мы полуголыми посидели за столом — я всё же сильно проголодался за этот суматошный день. Вскоре я был сыт и почти трезв... Но вот теперь за меня взялась прелесть Луиза. Она медленно двигала головой вверх-вниз, лаская мой член, нежно сжимая своими пухлыми губками, образовывая плотное скользкое кольцо, используя ротик, как влагалище, а руки умело игрались с яичками. Внизу её животика точно разгорался настоящий пожар и я, сильно возбудившись и ловко поставив её в коленно-локтевую, стал ублажать мою старшую. Как она бурно кончала, вся извиваясь и дрожа! А я не менее бурно изливался в её тугую великолепную попку!
А на следующий день отличная новость — САСШ готовы на мирные переговоры и образование нашей долгожданной КША. Как оказалось, по моей наводке генерал Ли захватил в Александрии большой пароход с золотом с приисков. Это извести стало последней каплей для банкиров Севера. Деньги решают всё! Вот так — этот день теперь наш национальный праздник!
На следующий день после празднеств, я проснулся к удивлению очень рано. Сходив в туалет, я вернулся и в полутьме комнаты увидел на своей кровати лежащую совсем голую аппетитную красотку, отброшенное во сне одеяло открыло мне все её прелести. Какая она соблазнительная и аппетитная, моя дорогая умница Виолочка, так может сейчас «это» тоже сойдёт за подарок по случаю нашего праздника?
Собственно говоря, а почему и нет? Нужно обязательно попробовать. Как нам завещал мудрый и хитрый дедушка Ленин
— «Только практика является критерием истины». Вот и я постараюсь проверить его постулат!
После нескольких минут моих настойчивых ласк Виолочка стала просыпаться, отвечать на мои поцелуи, а вот она приподнялась и, крепко обняв меня, тихо, но отчётливо прошептала: «Хочу, братик мой сладкий! Очень хочу!» Ах, как набухли её сосочки, её упругая грудь стала ещё твёрже, как помокрела её чудесная щёлочка после ласк моей руки — девушка явно не против и хочет повторить вчерашние сладости! Поласкав в своём горячем ротике моего совсем сильно отвердевшего «друга», Виола ловко раздвинула свои чудесные стройные ножки, предлагая мне «посетить» её тугую вагину и ждущее моего «орла» её горячее лоно.
Я с удовольствием вошёл в неё — как у неё там горячо, прямо горит огонь! Видимо это огонь страсти, который с успехом удалось мне в ней разжечь! А Виола, постепенно просыпаясь всё больше, вскоре стала мне с удовольствием подмахивать, издавая тихие сладкие стоны — ей очень хорошо, как она шепчет мне. Кончила она на удивление быстро, а вот меня просто потребовала излиться в её волшебный ротик.
Искупавшись и накинув банный халат, я вышел на балкон. Ещё рано, так называемый «Час быка», время, так необычайно красиво и великолепно описанное чудесным фантастом Ефремовым в одноимённом романе. Вокруг ещё совсем темно и видимость очень плохая, но это уже не ночь, а переход от ночи к утру — там вдали, на горизонте, виднеется уже краешек светлеющего неба.
И вот на востоке уже обозначилась светло-синяя яркая полоска, быстро пришедшая на смену непроглядной черноте весенней ночи, ещё немного — и солнце, следуя заведённому много миллионов лет порядку, чётко и уверенно вступит в свои права горячего вечного светила, нежно заливая нашу Землю своим ярким и горячим животворным теплом. Ах, наше животворное Солнце, наше светило, без живых лучей которого невозможна жизнь на Земле и, конечно, важнейшая функция природы Земли — фотосинтез кислорода. А судя по всем признакам — ярко-звёздному небу ночью, тишине утра и лёгкому туману, стелящемуся по земле, наступающий день обещает быть не только солнечным, но и просто аномально для начала марта тёплым. И это просто прекрасно!
В этот чудесный предрассветный час стояла необычайная, просто звенящая тишина утра, вся природа вокруг замерла в предвкушении появления нашего прекрасного и главного небесного светила. Просто потрясающе тихо, не слышны даже трели соловья, обычно всегда распевающего свои песни всю ночь напролёт и поощрявшего поцелуи влюблённых пар. Прекратили свой громкий стрёкот сверчки в углу, порой не дающие нормально спать, все птицы и зверюшки, обычно предпочитающие ночной образ существования, уже попрятались в своих норках или устроились на днёвку в дуплах, как сова, обычно прячущаяся по утрам в дереве напротив нашего дома.
Ну а большинство людей, как существа дневного, светлого образа жизни, всё ещё находятся в крепких сладких объятиях Морфея. Весь мир вокруг меня завис в хрупком равновесии перехода от ночи к свету утра, сейчас тот самый момент, когда вскоре начнут наконец различаться белая и чёрная нитки, это время так называемой «собачьей вахты» для тех, кто вынужден бодрствовать в силу своей специфики работы или своей важной службы.
А на небе уже звёзды тают... Они уходят тихо, не прощаясь, как уходят из нашей жизни люди, воспоминания о которых сладкой болью тревожат наши чёрствые души... И тут я вспомнил старую мудрость:
Я сделал всё, что смог, пусть тот, кто может — сделает лучше!