Миленхирим пулей перенесся по воздуху к ней и схватил Изигирь за распущенные вечно длинные извивающиеся как черные змеи демоницы волосы. Та заревела как бешенный дикий зверь на весь каменный храм и пыталась вырваться из рук Миленхирима. Но, поняв вскоре, бессмысленность своего освобождения, даже замолила его о пощаде, обещая все и всю себя ради собственной жизни.
– Не моли меня об этом тварь подлая! Теперь и ты тоже уязвима! – крикнул Миленхирим, задирая, ее напуганную собственной скорой смертью женскую демона голову перед собой и вытягивая за волосы ее шею.
– Не вырвешься, бестия Ада! – крикнул он. И заскочив сзади Изигири, нанес еще один последний удар острым секачом ножом, со всей своей Ангельской силы по той ее женской вытянутой демона Суккуба шеи.
Последний мучительный крик Изигири перед ее казнью разнесся под сводами каменного затуманенного белым туманом храма любви и разнесся по всему черному лесу. Отражаясь громким протяжным эхом в шумящем под каменной обрыва стеной. В бурлящем прохладной водой призрачном водопаде. Этот ее предсмертный на всех звериных голосах крик, оглушил Александра и Алину. Он вырвался из ее обезглавленного уже, падающего под ноги Миленхирима женского крылатого в чешуе рук и ног с черными кривыми когтями тела. Тела адского демона разврата и похоти. Тела Суккуба Изигири. Ледяная кровь черного цвета ударила фонтаном из обрезка ее шеи над плечами и полетела вверх, падая на пол храма в белый туман.
– Ну как тебе меч Божественного правосудия проклятая всеми богами ведьма! Думала, что неуязвима! – глядя на ее отрубленную в своих руках висящую на черных волосах и в золотой венценосной короне голову.
– Как тебе освященный ангельской пылью мой Миленхирима меч! – крикнул он ей в последний раз, глядя, как отлетела ее голова, от ее, женского демонического дергающегося в конвульсиях тела. И повисла за длинные черные волосы отрубленная, в его Ангела руке.
Тело Изигири упало навзничь на каменный пол их с Элоимом любовного храма. Черная ледяная кровь Изигири с диким шипением летела с ее обезглавленного тела на пол и потекла в сторону умирающего в судорогах Элоима.
Миленхирим посмотрел в ее дергающееся лицо. Перекошенное болью и смертью Изигири. В ее открытые, широко в мольбе о пощаде, под скосом черных бровей, черные еще живые, смотрящие на него глаза, и бросил ее голову к ногам умирающего своего брата Элоима. И та, покатившись, размахивая длинными черными волосами во все стороны, и разбрызгивая свою летящую с обрубка шеи черную демоническую кровь как раз остановилась в его ногах смотря на, некогда, до беспамятства любимого ею Ангела Элоима. Теперь уже остекленелым взглядом звериных черных как уголь закаченных под верхние веки мертвых молящих о пощаде глаз, оскалившись в последнем укусе острыми как иглы зубами. Голова некогда любимой им до беспамятства демоницы любви Изигири. Голова его злобной им теперь презираемой любовницы и матери, сгинувших в белом тумане его демонических детей.
Она лежала перед своей соперницей Алиной и своим любовником, разбросав свои длинные черные как смоль во все стороны, как извивающиеся змеи волосы по каменному в белом тумане полу их любовного призрачного храма. Ее тело еще долго извивалось без головы на холодных камнях, и, извернувшись через согнутую спину в последней судороге, как погибающая змея в петлю, вскоре затихло, каменея как этот каменный храм. Оно словно сливаясь с каменным полом, превратилось в камень. Все Эротические истории на ПорноТеилз точкa ру. Вспыхнув потом ярким огнем, рассыпалось в пепельный прах, как и лежащая Изигири в золотой венценосной короне отрубленная на полу голова.
– Несчастная – еле слышно прошептал Элоим – Так и не могла смириться со своим поражением. Когда – то я безумно любил ее.
***
Элоим принял форму молодого нагого полностью человека, как тогда при их первой встрече. Этакого лесного Эльфа с длинными русыми волосами и почти женским лицом. Это то, кем он был на самом деле. Это было его настоящее тело Ангела. Он лежал в руках Алины в белом стелющемся по каменному полу тумане. Элоим весь светился голубоватым ярким изнутри светом и казался от этого прозрачным. Он корчился в непереносимых муках. Его лицо вытянулось и казалось, еще сильнее заострилось. А ямочка на подбородке внеземного Небесного красавца стала глубже. Брови изогнулись еще сильнее и помутнели голубые от страданий и боли глаза. Он корчился на руках Алины у подножия любовного алтаря своего готического полуразрушенного любовного храма. Здесь же стоял и Александр.
– Долго мучилась несчастная – прошептал, агонизируя от яда Изигири Элоим – Ее смерть будет не ужасней моей – он смотрел на Алину полными страданий и любви глазами.
– Ты должна убить его вот этим омытым кровью Изигири мечем Алина – сказал, Мелинхирим подходя к Алине и лежащему своему младшему брату, бросая окровавленный секач перед ней на пол – Ты должна это сделать сама, и именно пока солнце закрыто луной именно сейчас, и тогда Господь примет его душу обратно.
– Убить его! – она вытаращила на Миленхирима свои синие в слезах глаза – Убить его! Ты об этом ничего не говорил Мидленхирим! – она в отчаяние смотрела на Миленхирима – Почему я! И почему убить! Почему я должна убить свою любовь!
– Этого я как раз и боялся больше всего – сказал, глядя на Александра Миленхирим – Это как раз то, что нельзя доверять влюбленной до беспамятства женщине.
– Но почему я и почему убить! – Алина лила слезы над Элоимом.
– Потому, что ты, жалея сейчас его, доставляешь ему много в довесок ко всему боли – ответил ей Миленхирим – Ты должна освободить его от
мучений и освободить теперь его душу из этого тела. Иначе ему не вернуться домой. Изигирь отравила его своим мерзким ядом, и мучения его могут быть долгими.
– Ты должна это сделать со мной! – вмешался в их разговор сам умирающий Элоим – Послушай моего брата Алина. Я буду долго так умирать на твоих руках любовь моя. Изигирь и здесь мучает меня за мою к ней измену. Сделай любимая моя Алина. Сделай ради нашей любви и ради меня.
Его тело рвало Элоима на части – Ты должна убить меня любимая! – он сквозь муки говорил ей – Проси за меня Бога! И прости за все, что я натворил ради тебя! Это все моя неудержимая неуправляемая любовь всему стала бедой, и моим падением перед лицом моего праведного Отца. Моего Бога – он смотрел в муках в лицо Алины и ждал ее решения. Его тело буквально выворачивалось наизнанку от змеиных ядовитых укусов. Оно стало уязвимым теперь в момент просветления души Элоима. Изигирь сняла с него свою демоническую защиту и сама тоже, самое, сделала с собой. Но ее этот змеиный Суккуба яд мог мучить Элоима теперь вечно. Внутри его раненного пораженного змеиным ядом тела, боролось добро со злом и не находило выхода и успокоения. Ментально – астральная в виде голубоватого яркого в его теле свечения энергия Ангела не давала умереть сыну Божьему.