Километр за километром автомобиль проглатывает ленту пустынной дороги. Красноватые солнечные лучи, веселыми бликами приветствуют начинающийся день. Буйство летнего утра. Коктейль, состоящий из запахов влажных от росы трав, врывается в салон автомобиля через открытое окно. Далеко позади, остался пропахший гарью, задыхающийся от пыли город, с его уродливыми покрытыми язвами трещин улицами. Теперь лишь редкие придорожные деревни напоминают о присутствии людей в этих краях. Мой видавший виды…
... последнее время он все чаще предпочитал использовать для удовлетворения ненасытной пещерки своей возлюбленной руку вместо члена. сначала она принимала в себя всего два пальца, потом три... четыре... и вот уже вся кисть возлюбленного проскальзывает внутрь ее лона, проворачивается внутри и выходит наружу. затем снова погружается, и так до бесконечности, неимоверно растягивая вход и заставляя ее биться в конвульсиях. и она вожделенно принимала в себя всю его ладонь, получая от этой варварской…
Я зову ее Висс. Не спрашивайте, почему. Просто послушайте, как мы трахнулись в первый раз. Мы проводили вместе много времени, были партнерами как-никак. Наши отношения можно назвать нежной привязанностью, и остается удивляться тому, что мы так долго не становились любовниками. И если бы не этот случай, бог весть, сколько еще мы бы ограничивались платоническими отношениями. Случилось вот что. Мы договорились встретиться на Белорусской в метро. Висс опаздывала и поэтому не зашла в туалет, хотя…
— Дорогой, сегодня ночью ты во сне громко говорил, а потом головой и коленками об стену стучался... Из разговора, услышанного на рынке. Ещё один день прошел, и я ложусь в кровать. Я опускаю голову на подушку, и она опускается глубоко вниз. Я закрываю глаза и жду, когда придет сон. «ЦОК, цок», — раздается у меня над головой. Это ОНА. Она живет этажом выше. Она ходит по дому на каблуках. У неё дома паркетный пол. Я её ни разу не видел, но много о ней слышал. Говорят, ей лет 40, и что работает она…
— Алло! — я прислонил к уху трубку сотового телефона. — Привет, — услышал я низковатый, но очень эротичный голос Карины. — Привет, моя радость! — Ты где? Я еле сдерживаюсь, из меня вот-вот полезет. — Уже иду, — непринужденно сказал я, хотя на самом деле не очень-то торопился. Мне хотелось иметь стопроцентную гарантию, что Карина просрётся сразу же, как я приду, а не будет полчаса кряхтеть, покраснев от натуги. Такое бывало пару раз, в самом начале наших встреч. Один раз мы приготовили вафельный…
Ну, кончай же, кончай! Я больше не могу. Она уже умоляла. — Тебе же нравятся колготки, я специально для тебя надела с дырочкой. Да, это так, между ножек была чудесная небольшая дырочка. Уже несколько дней я прошу ее принести мне свои колготки. Она должна была ходить в них несколько дней. Невозможно передать этот запах. Надо закрыть глаза и вдохнуть полной грудью. Запах влагалища, смешанный с запахом белья, нейлона и пота. Наверняка, вы поняли, о чем я. Мне всегда нравились женские стопы. Ну,…
Саша пришел домой рано и в хорошем настроении. Была пятница, и рабочие проблемы остались у него за спиной до понедельника. Оля ждала его дома — «Иди принимать душ» — сказала она — и потщательней!» — «Что — потщательней?» — спросил он — Все!» — улыбалась жена Он быстро принял душ, высушил голову феном и прошел в спальню, в которой он увидел... А там ничего особенного не было. Нахмурившись, он повернулся к шкафу, открыл дверь, чтобы взять белье и увидел приколотую записку: «Иди в гостиную...»…
С добрым утром! Оно сегодня особенное, ты приезжаешь. Видимо поэтому у меня с утра стоит торчком член. Я, даже не трогая его, чувствую, как в нем пульсирует огромное желание засадить его в твою писю. Сейчас он стоит несмазанный, крепкий, жаждущий твоей влажненькой пиздушки и я представляю, что я сижу на стуле, чуть расставив и поджав под себя ноги, член-торчком. Ты подходишь ко мне, мой взгляд прикован к твоей писе. Она лохматая. О, как я люблю, когда твоя пися заросшая и побрита только…
(отрывок из повести «Золотой трилистник») ... Душевая с пятью квадратными кабинками была одна на всех. На всё двухсоткомнатное общежитие. Мужское и женское население мылось здесь поочерёдно, через день. Понедельник считался санитарным днём: дверь «чистилища» сторожил флегматичный висячий замок. Этим санитарные мероприятия и ограничивались. «Мужские» (вторник, четверг, суббота) и «женские» (среда, пятница, воскресенье) дни были официально закреплены табличкой — — красные буквы под запотевшим…
Оксана пришла к нему точно в назначенный час. Она нажала на кнопку звонка, который оказался противно-пронзительным. Через несколько секунд дверь отворилась. На пороге стоял симпатичный молодой человек, одетый в стандартный джентльменский набор — белая сорочка, галстук, темные брюки и туфли. «Проходите, пожалуйства» — его голос был приятен и ласков. Оксана вошла в прихожую. «Меня зовут Глебом, пожалуйства, раздевайтесь и проходите. Чувствуйте себя свободно». Оксане понравился этот вежливый тон…