В стародавние года, Уж не помню и когда, Возле леса, у реки, Жили – были старики. Дед, по жизни, обормот. Мысль одна – набить живот, Пива вечерком попить, Да амуры закрутить, С кем – нибудь из старых дев, Затащить бабенку в хлев И побаловать концом. В этом смысле молодцом Был Старик и дело знал, Пол деревни отодрал. Тут и возраст не помеха, В молодости он, для смеха, Хером гири поднимал, Ну, а как постарше стал, Сил порядком сохранил, Потому в почете был И у девок, и у баб, У кого мужик ослаб.…
Нюрка, зараза, скачет, ровно в автобусе, который два раза в день, если не сломается, ходит от нашей деревни до города. Старый, подвеска никудышная, а дорога у нас известная: семь ухабов, восемь колдобин и без счёта кочек на версту. Скачет и с мысли сбивает. Да и как тут чего расскажешь, коли она своей толстой жопой весь кислород из меня выколачивает. Раскормил, едрит кудрит, на свою голову. Раздобрела девка. И так не отличалась худобой, а тут вовсе разботела, ровно беременная. А может и правда…
Жди нас, дедушка Ирка, не спеша, шла вокруг дома, с невольным уважением поглядывая на тёмные бревенчатые стены. Родовое гнездо всё-таки. Кем-то из её пра-, пра-, пра- построенное. Она бережно коснулась тёплой, нагретой солнцем древесины. Уложенные в сруб лет триста назад, бежавшими от Петровских реформ пахарями, толстенные, в обхват дубовые стволы, казалось, остались неподвластными и самому течению времени. Вспыхивали и гасли войны, появлялись и исчезали целые государства, а они день за днём…
Когда это случилось мне было 18 лет. Родители отправили меня в деревню к какой то знакомой им бабушке. Когда я приехал я увидел старенький домик по середине поля, неподалеку речку. Бабушка жила с свой внучкой, моего возраста, не бабушка не внучка не разу не выезжали за переделы своего хутора. Я сразу же решил познакомиться с внучкой. Ее звали Лена как оказалось она ничего не знает о жизни в обществе и многое менч распрашивала. Она была очень милая. После долгих распросов до позней ночи мы все…
Ирка, не спеша, шла вокруг дома, с невольным уважением поглядывая на тёмные бревенчатые стены. Родовое гнездо всё-таки. Кем-то из её пра-, пра-, пра — построенное. Она бережно коснулась тёплой, нагретой солнцем древесины. Уложенные в сруб лет триста назад, бежавшими от Петровских реформ пахарями, толстенные, в обхват дубовые стволы, казалось, остались неподвластными и самому течению времени. Вспыхивали и гасли войны, появлялись и исчезали целые государства, а они день за днём продолжали хранить…
Часа через два она проснулась, его полувставший член еще был между ее ножек. Она осторожно освободилась, повернулась к нему и легла на него голой грудью. Ее твердые соски прижались к нему и член стал снова набирать силу, она сразу почувствовала это потому как ее закинутая на него ножка как-раз лежала в этом месте. — С добрым утром дедуленька, -и немного покраснев прошептала.-спасибо тебе, у меня это в первый раз.- — Ты что внуча еще девушка?-она только кивнула спрятав свое зарумянившиеся лицо…
Пока в родительской спальне происходила оргия, где одну женщину удовлетворяли три мужчины, в дальней комнате первого этажа, отведенной для 60-летнего деда Николая — Ильи Федоровича Босого, происходило действо не менее возбуждающее и запретное. Несмотря на свои годы, Илья Федорович имел очень хороший внешний вид. У него по-прежнему были сильные руки, подтянут живот. О дряблости тела и не было речи. Будучи вполне успешным бизнесменом, он вел здоровый образ жизни — ходил в бассейн и спортзал. Но…
Красная Попочка обняла свою любимую бабушку. А звали ее кстати Розабелла. Бабушка посадила ее на кровать, села рядом, и внимательно слушала. Красная Попочка говорила и плакала. Когда она закончила свой рассказ, бабушка принялась ее успокаивать. Красная Попочка внимательно выслушала все, что ей сказала Розабелла, и перестала плакать. Ну а потом, бабушка написала записку, привязала ее к лапке почтового голубя что томился в клетке, и выпустила птицу в окно. Бабушка раздела Красную Попочку, уложила…
Спать пора. День, как обычно, суетой заполнен. Хозяйство-то у меня не очень большое, но колготни хватает. То одно, то другое. Благо Нюрка оказалась девкой рукастой, хозяйственной и не чуждой работе. Не строит из себя городскую барыньку. За что ни возьмётся - всё в руках горит. Вон Эрдоган мой, кочет, на что уж самовлюблённый, и тот Нюркино старшинство признал. То перед девками своими хвост распушит и сам чёрт ему не брат. Поперву и Нюрку пытался строить. Сейчас сам по струночке ходит. Сдаётся…
ДЕДКИНА РЕПКА (геронтозоофильская сказка с инцестом и Фемдомом для детей престарелого возраста с нетрадиционной ориентацией) Жили-были дед с бабкой, и была у них внучка Полинка-Доминка. А у девушки — бисексуалки и зоофилки, были три подружки: сучка Тянучка, кошка Лизошка и мышка Щекотишка. А дед был простым скромным Верхним, большим любителем анального секса. Ну а бабка, понятное дело, была нижней и терпела всё это непотребство в своей избе — оно ей тоже нравилось. Засадил как-то дед бабке…