Лера не растерялась в данный момент, и как бы шуткой предложила раздеться, чтобы уровнять свои шансы. Ей всегда нравилось, когда на неё пялились мужские глаза, и всегда хотела быть в центре внимания. Она просто тащилась от постороннего взгляда на своё сексуальное тело, и от этого заряжалась энергией, что бы потом всю её выплеснуть мужу. Но в этот раз он её не поддержал, и другие тоже молчали от столь непристойного предложения. Толи от ревности, толи от того, что его член всегда боялся холодной…
В палатке стало намного светлее, и Роман, в очередной раз, выходя из сонного транса, заметил силуэт тени своего товарища, лежащего сверху на женщине. Его член всегда отличался своей утренней эрекцией, вот и сейчас его просто распирало от переполнения крови. Он решил последовать примеру товарища, а так же хотел ещё раз доказать, что он сильней как самец. Его руки начали ласкать лежащую рядом женщину, и нога уже стала залазить на неё. И тут произошло невероятное. – Я вот так не могу, вы, что…
Роман не смог уснуть всю ночь, переваривая свои взаимоотношения с благоверной супругой. Ему и хотелось верить, про её откровенные чувства, но мысли о том, что она умалчивает, свои связи с молодым человеком в соседнем кафе не давали покоя. И только лишь под утро он смог сомкнуть свои очи. Но тут голос супруги его разбудил. – Ромка, пора просыпаться. Мать звонила твоя. Сказала, чтобы мы срочно приехали к ним. Она затеяла дома ремонт, поэтому наказала купить нам обои для спальни и зала, и помочь…
– Лерочка, я только за. Но мне кажется, ты переборщила с одеждой. Нет ну я не против, если кто и пригласит тебя танцевать, или ручку поцелует в знак уважения. А вот лобзания интимных мест и поцелуи, я считаю, что это слишком, не говоря уже про секс. – Ну ладно, обещаю ни каких поцелуев и секса, только с тобой, сказала она, и бросилась в объятия любимого мужа. Они снова слились в поцелуе, и забыв про горечь и боль, начали жадно друг друга ласкать. – Как хорошо, ты даже не представляешь, как мне…
Его губы стали собирать капельки семени со всего пирожка, непроизвольно слизывая и глотая мокроту. А бедра супруги опускались всё ниже навстречу ласкающему органу, который кружил внутри ее раскрытой раковины с чувствительным жемчугом по самому центру. Язык Романа то изощрялся на клиторе, то проваливался под лобковую косточку, исчерпывая из самых глубин желанную нугу. Руки супруга при этом не переставали наглаживать ладные бёдра, притягивая их к себе всё сильнее с каждым мгновением. Затем они…
В этом рассказе нет ни слова вымысла. Прошу прощения за возможные ошибки в орфографии и пунктуации: для меня все это до сих пор крайне эмоционально. По долгу службы оказался осенью 2005 года в командировке в городе Сочи. Уезжал из уже остывшей после лета Москвы, плаксивой, серой, грязной. Уезжал тяжело. Командировка, как ссылка. На работе проблемы, дома давно уже не клеится. В общем, серо. Тоска. Честно – летать боюсь. Во Внуково ранним утром, тогда абсолютно пустом аэропорту, но с работающим…
Раньше она практиковала с мужем только миссионерскую позу, так что быть сверху, да еще самой насаживаться на агрегат, в порядки превосходивший вполне достойный орган ее первого и единственного до сего дня мужчины, то есть супруга – это было серьёзным испытанием для тихой домохозяйки, выпускницы филфака, любительницы Тургенева: Но как это было заманчиво: Медленно, подергиваясь от непонятных но приятных судорог, она впускала в себя этого, казавшегося бесконечным, питона... – Ап! Крошка – енот…
Вот сидим мы как – то с милой за чайком. Дело это было, помню, вечерком. Вдруг за окнами раздался шелест шин И подъехал прямо к дому лимузин. Лимузин, не лимузин – кабриолет. Из него выходит дама наших лет... Трет платочком свои слезы на лице... А моя уже встречает на крыльце... То ж Лариска прикатила, ну дела (Она Ольгиной подругою была). Не иначе что случилось? Надо б встать, Да пойти поговорить, поразузнать. Слышу... – Сволочь, дрянь, скотина, идиот Пусть его другая дура заберет... Говорю, –…
Элоим вспомнил его и все, что связывало их как братьев. Он вспомнил Миленхирима и как он обнимал его как младшего брата. Как он подхватил его рожденного из струящегося яркого живого потока звезд на свои руки родного брата. Его Элоима следом за ним рожденного. Как прижал к себе, и он ощутил жар его Ангельской души. Его силу и теплоту там, в Райских кущах их Родного Отца. Он вспомнил то, что он тогда сказал ему. Про то что не оставит своего брата, чтобы не случилось с ним и где бы он не был. И…
– Элоим! Милый мой Элоим! – она вырывалась и кричала на весь храм любви – Я отдала тебе свою всю себя и лишилась ради той любви всего даже своей ангельской души и стала смертной ради тебя! А ты предал меня! Ты предал меня! Предал наш мир Элоим! И предал наших будущих детей! – она схватила своими в чешуе руками его ту когтистую руку и пыталась вырвать ее из своей Суккуба шеи. Вырвать его Элоима из нее вонзенные глубоко кривые зверинные когти. – Как я только мог полюбить такую тварь! Полюбить…