Осень... снова холодно вечерами. Девушки, закутавшись в синтепон, спешат каблучками по своим делам. Зябко. Не остановишься, только чуть придержишь шаг — студеный ветер забирается под куртку и вертит холодными щупальцами по плоти. Зябко. Тогда, летом, я помню девушек другими. Солнечные девушки, знойные июльской негой. Мои милые незнакомки. Неторопливый говор, милый смех, легкое платьице. Любопытный ветер-озорник, ластящийся под девчоночьи юбчонки. Я любуюсь своими незнакомками. Магия женской…
Немного минуло времени с той волшебной поры, когда я был не только зрителем, но и участником ф а н т а с т и ч е с к о г о действа под названием «Интимный мир женщин». За короткое время наша дружба с Наташей стала еще более тесной, но... не более чем дружба. И это стало еще более неожиданным для меня и, думаю, для вас, помнящих наши «отношения» в женской бане. Я не снимал женской одежды, не верхней, ни нижней. Мы с новой подругой выбирали платья, лифчики и косметику, ходили на показ женской…
Член по утрам стоял колом, все мысли были об только об одном — как бы поебаться. Мои мучения пришлись на апрель, погода становилась все более теплой и бабы на улицах постепенно освобождались от зимних одежд, сводя меня с ума своими прелестями. Желание потрахаться сделало меня более смелым, я стал без стеснения рассматривать жопы, сиськи и представлять, как бы я распорядился всем этим богатством, попадись оно мне в руки. Бабы, и так сторонившиеся меня, сейчас просто шарахались от лоховатого…
Мне нравилось обращаться с ней как с опущенной и падшей девушкой! Знал что мы расстанемся и не жалел. И правильно! Ебать её в неподходящих местах! Ебать в жопу! Спускать сперму во все места! А потом заставлять так идти по улице! Без трусиков с разработанной какой-нибудь дыркой и спермой на лице и волосах! Здорово было ходить гулять и заранее просить её снять трусики! Под топом также не чего не было. Что бы шла голая! И где не будь в безлюдном месте задрать юбку и любоваться как она её…
Я стою, прикованная заклинанием к стене, в каком-то круглом помещении, скорее всего, башне. Это ж надо было так попасться! Во всем виновата моя притупленная бдительность — все-таки я была на вечеринке у старой подруги. Мы там пили... ох, много чего мы там пили! В том числе и фалернское вино, подаренное моей подруге каким-то ее воздыхателем, как она сказала. В этом-то вине все и дело... в него был подмешан уцесс — зелье, не имеющее вкуса, цвета и запаха, блокирующие все магические силы любого…
Смотрит с фото дама... Полон грусти взгляд до края, На душе, знать, рана... Глаза — озера карие, Красиво-распрекрасные, Тоской лучАт, печалием... В дни солнечные ясные... Стрижка молодежная, Цвет волос приятен, Не женщина — пирожное, Ухожен вид, опрятен... Чувственные губы, Неяркая помада, Лица овал пречудный, Нос с горбинкой ладный... Большая грудь на теле статном ПышнА, красива, слАдка, И, верно, в лоне ее Ядном, Раскрытом как тетрадка, Еще бушуют моря страсти, Огонь горит желания, Когда…
От губ губами скольжу к плечу, К изгибу локтя, запястью, ладони, И каждый пальчик... Я так хочу! И снова губы губами трону. Руками к шее, груди, соскам... И ниже... медленно... наслаждаясь... Ладони тёплые тут и там. Не останавливаясь ласкают. Нагая ты предо мной, — беру. Дышу, вдыхая, и пью по капле. В тебя, горячую, не вхожу. Ещё не время... ещё навряд ли... Ещё хочу тебя на спине. Взобраться сверху и гладить нежно. И целовать горячей вдвойне Там, где никто никогда прежде. Изгиб на шее,…
Люблю я утреннюю негу, Когда в истоме снится кто-то: Какой-то образ смутно нежный Вдруг будоражит мимолётно. Так манит прелестями зримо, Что вот они: возьми потрогай... И пролетает тут же мимо Своей, неведомой дорогой. И кто она, совсем не знаю, Куда зовёт, мне непонятно... Но я о ней уже мечтаю, Купаясь в образе приятном. Я к ней тянусь душой и телом, Стремлюсь, сгораю в нетерпенье. Я становлюсь развратно смелым В неодолимом том влечении. Зачем вы снитесь: просто так ли, Или с каким-то скрытым…
Матье поёт, задором плещет, Картавя эр. Душа трепещет. Зовёт в полёт, и я ликую, Но где тот вход в судьбу былую? Поёт Матье, взрывая страсти, О чём поёт? О нашем счастье. Я по-французски — ни бельмеса, Но понял всё, постиг в процессе. Поёт Матье, нам мозг срывая, Как наша юность заводная: Все наши помыслы, надежды. Она поёт, и мы, как прежде, Красивы, молоды, наивны, Категоричны, агрессивны. Мы с ней поём любимым гимны, И наши чувства с ней взаимны. Поёт Матье, даря улыбку, Зовёт к себе и тает…
Неприлично быть дико красивой, Над людьми потешаться глумливо, Грудь носить, как графин на подносе, Порождая в толпе град вопросов. Кто позволил идти так игриво, Распустив непокорную гриву? Как спокойно глядеть на красотку С нетактично приятной походкой? У людей не железные нервы: Обзовут её «сукой» и «стервой», Мужики облизнутся вдогонку, На ходу раздевая девчонку. Разве можно глумиться так явно, Не имея в фигуре изъянов, Тонкой талией ранить прохожих, У которых — «ни кожи, ни рожи»? Некрасиво…