— Oни смoтрят! Oни нa нaс смoтрят, Люк! — Мeгги вырвaлaсь из рук спутникa, лихoрaдoчнo пoпрaвляя oдeжду. Худeнькaя, бoльшeглaзaя, с рaстрeпaннoй кoрoткoй стрижкoй, oнa нaпoминaлa взъeрoшeннoгo пoдрoсткa. — Ктo смoтрит? — нeпoнимaющe пoсмoтрeл нa нee Люк и снoвa крeпкo взял дeвушку зa плeчи. — Ну вoн! Нe видишь? Пялятся вoвсю! — Мeгги нeрвнo пoкaзaлa нa силуэты, зaстывшиe oкoлo мaтoвoй пoлупрoзрaчнoй двeри купe. — A тeбe-тo чтo? Сюдa oни нe вoйдут — успoкaивaющe прoизнeс Люк и жeстoм…
Гхон Гхон помнил, как он попал сюда. Перелёт закончился, и биокапсула корабля с громким шлепком плюхнулась на поросшую травой землю. Большую часть космического тела Гхон съел в космосе, забирая из летящего предмета нужный для передвижения белок. Корабль был когда-то выращен вокруг него: огромная живая махина с живым антигравитационным двигателем и мозгом (в роли которого выступал Гхон) внутри. Двигатель Гхон употребил в последнюю очередь, когда тот придал кораблю достаточно ускорения, чтобы…
Это был серый и унылый день, с самого утра лил бесконечным потоком дождь, принесенный облаками оттуда, из свободного мира. Сталкер по кличке Витек Коршун возвращался на Росток, за его плечами тяжелым грузом наваливалась сумка с хабаром. Витек для себя уже решил, что сдаст этот хабар и со спокойной душой уйдет за периметр, туда где ждала его кареокая Людмила. Он шел спокойно, метр за метром, прощупывая почву. К вечеру дождь прекратился, выйдя на простор, Витек заметил не вдалеке небольшое…
На следующей день был выходной и Маша ни свет ни заря уже в третий раз жала на кнопку звонка у квартиры своего брата. Дверь Серега открыл в полусне, с красными глазами и не сказав ни слова вернулся в кровать. Выманить этого полуночного геймера из спальни ей помогли только чашка крепкого кофе и ароматная яичница. Первые же человеческие слова она от него услышала только после завтрака, когда он наконец заметил, что она сидит напротив: — Ну как все вчера прошло? — Вчера? Да ничего особенного... А…
— Пoжaлуйстa, выбeрeтe рaсу. — Oбычный чeлoвeк. — Пoздрaвляeм с выбoрoм рaсы! Люди — oтличныe тoргoвцы и рeмeслeнники, живущиe пo всeму oбширнoму миру Aндoрры. Люди oтнoситeльнo слaбы физичeски, зaтo их внeшний вид и привычки приeмлeмы для бoльшинствa других рaс, пoэтoму у людeй мaлo врaгoв. Oни — нe сaмaя мaгичeски oдaрённaя рaсa, вoспoлняющaя свoи нeдoстaтки зa счёт слaжeннoй кoмaнднoй рaбoты и искусных вeщeй, сeкрeты изгoтoвлeния кoтoрых пeрeдaются из пoкoлeния в пoкoлeниe. Люди нe имeют…
... Когда я открыл глаза — увидел три голых мужских фигуры, склонившиеся надо мной. Они внимательно смотрели на меня и, увидев, что я очнулся, переглянулись. Один из людей спросил: — Кто ты? Я ответил, как меня зовут, даже не сообразив, на каком языке мы говорим. И только когда он спросил: — Откуда ты? — понял, что мы говорим не по-русски... Неужели у меня получилось? Неужели я — на планете Аэа?.. Я рассказал все, как есть. Странно: я говорил как бы вне языка, почти не испытывая трудности в…
Я стою, прикованная заклинанием к стене, в каком-то круглом помещении, скорее всего, башне. Это ж надо было так попасться! Во всем виновата моя притупленная бдительность — все-таки я была на вечеринке у старой подруги. Мы там пили... ох, много чего мы там пили! В том числе и фалернское вино, подаренное моей подруге каким-то ее воздыхателем, как она сказала. В этом-то вине все и дело... в него был подмешан уцесс — зелье, не имеющее вкуса, цвета и запаха, блокирующие все магические силы любого…
С тобою свиделись мы вновь, Ночь на улице темна. Снова я свою любовь Изолью всю на тебя. Эта ночь подобна всем, Но каждый раз, как первый. Даже отзвук этих тем Нам напрягает нервы. Как будто Грааль — увидеть плоть Друг друга без одежды. Этим мигом круглый год Питаются надежды. Поцелуи нежных губ Всё обжигают тело. Лишь бы радость тех минут За миг не пролетела. С тобою свиделись мы вновь, Ночь на улице темна. Снова я свою любовь Изолью всю на тебя. Изорётся в скрип диван, Проломится кровать. Эти…
Прелюдией к любви — безумство волн,Что в мириады пенно-белых брызг,О скалы разбиваются внизу —Прекрасный, дикий, грозный бури миг! Шторм отражается в глазах твоих огнём,Зрачки расширены, влекут за душу вглубь —Туда, где вожделение твоёСовсем не предлагает отдохнуть! Поют отнюдь не ангелы в хорах,Там, где живет сейчас душа твоя,О, детка, да — кипит там на кострахЖелания безумного смола! Да, моя леди, да — я проводник,Твой Мефистофель, наслаждений бес,К губам твоим безудержно приник... Ты…
Они смотрели на это яблоко без страха и упрека, и оно смотрело на них, ласково улыбаясь своими разными боками. Если бы я было мужчиной, думало яблоко, я бы завалил эту женщину на непорочную траву, и, не дожидаясь пока утихнут колебания ее павшего тела, нежно пробежал, раскачивая хвостиком, — сначала по пухлым губам, затем поколесил бы вокруг молочно пушистых холмов, рискуя свалиться в душистую пропасть подмышек, чтобы, лихо оторвавшись, катить затем смелым катигорошком, слегка постукивая…