— Налить еще? — спросил я.
Мама кивнула. Я разлил по стопкам коньяк и протянул одну ей. Мы чокнулись и выпили. Отец к этому времени уже вырубился и дрых у мамы за спиной, а мы беседовали, допивая коньяк.
— А я, правда, нравлюсь тебе, как женщина? — неожиданно просила мама.
Я посмотрел на нее внимательно. В ее глазах читался неподдельный интерес. Некоторое время назад, так же под алкоголем, я ей сказал, что она мне нравится, как женщина, не думал, что запомнит. Запомнила.
— Да, правда, — смело сказал я. Алкоголь притуплял чувство стеснительности.
— Мне приятно, — смущенно улыбнулась мама.
Я налил нам еще выпить. Глядя друг другу в глаза, выпили. После новой порции алкоголя мне вдруг пришла дерзкая мысль. Погоняв ее немного, решился попробовать осуществить. Мама меня действительно привлекала не как мама. А тут разговор свернул в такое русло. Как говорится, попытка – не пытка.
— Могу сказать тебе больше, — начал я.
— О чем? — взглянула на меня мама с любопытством.
Я мысленно перекрестился и продолжил:
— Когда я иногда мастурбирую, то представляю тебя.
— Правда, что ли?
В глазах мамы читалась целая смесь чувств, и любопытство, и довольство, и стыдливость от таких пикантных подробностей.
— Не стыдно такое маме говорить? — но в голосе не было осуждения.
— Нет, не стыдно. Я же не перестану это делать независимо от того, что скажу тебе или нет.
Мы снова выпили и долго смотрели друг на друга. Мысль о том, что я сейчас рассказал маме, повела к возбуждению. Я аккуратно поправил встающий член через спортивные. Мама заметила мое движение и невольно скосила взгляд на то место. Опять смесь любопытства и стыдливости.
— Можно попросить об одной услуге? — спросил я, глядя на нее.
— О какой? — наконец отвела она глаза от моего паха. Мне показалось, что с некоторым сожалением.
— Я хочу при тебе помастурбировать!
— Ты с ума сошел?!!
И снова должной строгости в голосе не оказалось. Возможно, она боролась с двумя противоречиями. С одной стороны ей льстило, что ею интересуются, как женщиной. С другой же, с неправильностью ситуации. Я не мог определить, чего в ней больше. Но отсутствие категоричности в тоне подсказывало, что задумка может выгореть.
— Нет, не сошел. Я же не прошу чего-то большего. Просто один раз сделать это при тебе.
Мама начала мотать головой, но я в этот момент приспустил спортивки, выпуская наружу полностью вставший член.
— Немедленно прекрати, — почти шепотом попросила она, но глаза завороженно уставились на орган.
— Уже не могу, — усмехнулся я.
Я пальцами коснулся яичек и медленно повел по стволу к головке.
Мама не отрываясь смотрела за моими действиями.
— Убери. А если отец проснется? — снова не громко сказала она.
— Не проснется. Сама знаешь, что до утра его не добудиться.
Я снова повел пальцами в обратном направлении.
— Ну пожалуйста, давай остановимся на этом…
— Пожалуйста, хотя бы раз позволь мне сделать это, — парировал я, продолжая гладить член.
Зрачки мамы расширились, как это бывает, когда нарастает возбуждение.
— Какое белье на тебе надето? — вдруг спросил я.
— Нет, ты точно сошел с ума… Белое. А что? — она так и не могла отвести взгляд от моего органа.
Я приступал к более активным ласкам. Одной рукой гладил яички, другой обхватил ствол и, не спеша, двигал вверх-вниз. Мы сидели почти друг напротив друга: я в кресле, она на кровати.
— Раздвинь немного ноги, — попросил я.
— Нет! — мотнула мама головой. Но коленки ее сделали чуть заметное движение в нужном направлении.
— Пожалуйста! Мне же нужен визуальный обзор, а то я так и до утра могу просидеть.
Мама коротко глянула мне в глаза, потом снова вернулась к обозрению моего органа.
— Мы оба сошли с ума! — еле слышно обронила она.
При этом ее ноги медленно стали раздвигаться. Я жадно смотрел на открывающуюся картину. На маме был недлинный, чуть выше колена халат, поэтому полностью увидеть под ним желаемое не представлялось возможным. Я был достаточно возбужден, но хотел продлить удовольствие максимально.
— Приподними, пожалуйста, подол, — чуть приглушенно обратился я. — Мне нужно увидеть трусики.
Мама снова отрицательно мотнула головой, однако при этом приподняла подол, под которым белела ткань трусиков. pornotales.ru. Возбуждение тысячей иголок кольнуло меня. Наконец-то я вижу то, о чем раньше представлял только в фантазиях.
— Еще немного разведи ноги. Пожалуйста!
Мама развела ноги еще шире и моему взгляду открылась киска, прикрытая тканью трусиков. Я жадно смотрел на нее, мысленно представляя, как ласкаю в том месте. От этого возбуждение стало зашкаливать. Но кончить так быстро я не хотел. Немного успокоившись, посмотрел на маму:
— Тебе нравится это?
Жестом указал на член. Она кивнула, не отрывая от него взгляда.
— Можешь расстегнуть халат? Я хочу увидеть и бюстгальтер тоже, — снова попросил я.
Мама немного помедлила, но затем, все же, стала расстегивать пуговицы. Очевидно, возбуждение у нее было достаточным, поскольку с этим справилась не сразу. Откинув полы халата по сторонам, мама чуть откинулась назад, давая возможность обозреть ее полностью. Картина впечатляла. Мой взгляд прошелся по всей фигуре и остановился на груди. Ткань бюстгальтера была тонкой и сквозь нее проступал отвердевший сосок. Мама облизнула губы. Я некоторое время мастурбировал, поедая ее взглядом. Потом поднял ее ногу и прижал ступней член к своему животу.
Мамины глаза расширились, а я от этого прикосновения словно получил разряд тока. Мама, видимо, не могла решить: отдернуть ногу или оставить. Я успокаивающе погладил ее по голени. Опустив взгляд на киску, заметил, что на ткани проступило влажное пятно. Однако, маму возбуждение накрыло сильнее, чем можно было предположить. Чуть отстранив ступню, я принялся водить головкой по подушечкам ее пальцев. После этого провел по всей ступне и снова вернулся к пальцам. Послышался еле различимый стон. А через мгновение я почувствовал, что мама сама пальцами ноги начала поглаживать мой орган.
— Тебе нравится? — хрипло выдохнул я.
— Да! — не менее хрипло ответила она.
Мне пришла в голову идея. Слегка разведя большой и соседний палец ее ноги, протиснул между ними свой член. Получилось, что пальцы как бы охватили его. Мама поняла мое намерение. Она задвигала ними вверх-вниз, а я откинулся на спинку кресла, подложив руки под голову. Это было непередаваемо: смотреть, как мама своей ногой мастурбирует мне член.
— У тебя там мокро? — взглядом показал на ее киску.
— Очень!
— Сдвинь трусики в сторону. Хочу очень увидеть что там!
Мама, не прекращая движений ноги, посмотрела на меня долгим взглядом, а затем — о, боже! — отодвинула край трусиков. Моему взору предстала во всей красе ее киска, с открывшимися губам, обрамленными волосками, и выглядывающим клитором. Как же хотелось лизнуть его!
— Потрогай у себя там!
Очевидно мама и сама хотела сделать это, поскольку сразу же свободной рукой коснулась своей киски, прошлась по губкам и накрыла пальцем клитора. Снова раздался ее стон.
— О чем ты думаешь? — вдруг спросила она.
— О том, как вхожу туда этим! — я глазами показал на член.
— У тебя очень развратная мать?
— У меня самая лучшая мать! Мне так хорошо сейчас!
— Мне тоже. Хоть и необычно.
Она продолжила мастурбировать мой член ногой, а свою киску рукой.
— Мамочки!!!… Сейчас уже кончу!!!… — послышался ее возбужденный шепот.
— Можешь чуть побыстрее ногой делать? Я тоже хочу уже кончить.
Она слегка ускорила движения. И вдруг снова запричитала:
— Ой!.. Ох!.. Хороший мой… Я кончаю… кончаю…
Я почувствовал и свой финиш. Отстранив ее ногу, сполз с кресла и, стоя на коленях между ее ножек, выстрелил залпом спермы прямо на ее бедро. Она вздрогнула, когда мое семя попало на нее. Спермы оказалось много, я оросил и бедро, и халат, и даже ее трусики.
— Ну мы тут и натворили дел! — фыркнула она, когда мы пришли в себя.
— А по-моему неплохо получилось, даже хорошо!
— Но это как-то неправильно. Извращенцы мы с тобой.
— Да брось. Мы же не сексом занимались, а просто подарили друг другу немного ласки.
— Ладно, давай тут прибираться, пока отец не проснулся.
Мы встали на ноги. Мама осмотрела кровать. Но на кровати преступных следов не было.
— Я в ванну, — сообщила она.
— Мы же сможем как-нибудь это повторить? — вдруг спросил я.
— Нет… Не знаю… Не уверена… Посмотрим… — после некоторой паузы сказала мама.
По интонации ее “Посмотрим” прозвучало как “Думаю, да”. По крайней мере, мне хотелось на это надеяться.