Ночью я лёг спать опять в окопе. Вот так и захотелось на свежем воздухе подремать от души. Под буркой так тепло, да ещё рядом горячая полуголая Наташа, уже целый лейтенант медслужбы. Какая она довольная этими двумя рубиновыми кубиками в петлицах! И постоянно благодарит меня. Да и девушки-врачи очень благодарны мне, считают, что я просто вернул их к жизни и сейчас они на своём месте.
Я открыл глаза. Ранее утро… Наташа крепко обняла меня, закинув на меня свою ножку. Обе врачихи уже беременные, но я кое-что придумал… А облака-то по небу яркому, словно выстиранному, как корабли плывут, тихо, величаво. Красиво. Какая война, тут лежать надобно да на небо смотреть. И тихо, и покойно на душе, и боль из груди уходит…И как ни тяжело мне посылать людей на смерть, но надо! Есть такое слово — «надо!»
Ах, какой мне сон снился! Но почему всегда сны прерываются на самом интересном месте? Это был такой чудесный сон-видение. Я иду по полю, а навстречу мне быстро бежит моя прелесть Маргарита, точно как лесная фея. И я тоже бегу…
Ну конечно же к ней. Она тоже невесомо летит мне навстречу. Одежда ей ни к чему — только венок из одуванчиков красуется диадемой на голове. Цветы, солнце, волосы, её тело — всё излучает слепящий золотой свет. От этого нестерпимого света слезятся глаза. И сквозь слёзы причудливо искажаются и дробятся очертания плывущего мне навстречу мира… Это чудесное мирное поле, всё в цветах…
Я падаю спиной в шелковистую, словно её волосы, и зелёную, как омут её глаз, траву. Над ним воцаряется глубокая, всасывающая в себя синь. А на фоне этой неотвратимой, такой яркой, гипнотизирующей синевы появляется золотой ореол. Это она. Я вижу снизу её загорелые стройные ноги, которые уходят в неведомые выси, в туманное сжимание перспективы. Я даже замечаю там чёрный треугольник, указывающий перевёрнутой вершиной, подобно путеводной стрелке, на ту особенную точку, в которой таится высшее телесное наслаждение. Я различает её глянцевитый, цвета кофе с молоком, животик. Чарующая ямочка пупка — будто потухший кратер чувственного вулкана. Я вижу её крупные, светящиеся на солнце груди. Их упругую оболочку распирает изнутри горячее давление крови и ещё какой-то неведомой силы. А в её животике я неожиданно явственно различаю зарождение новой жизни, там мой наследник…
Но вот пора и вставать! Я поднялся, размялся и вместо зарядки пошёл рубить дрова. А что, отличная разминка. И заодно и дрова будут и для кухни и для титана. Вот и Наташа подскочила и, надев сапожки, полетела скользящим шагом к дому. Видок был ещё тот, короткая ночнушка подскакивала до трусиков, открывая её классные ножки. Один из часовых, сонный такой, сразу проснулся и непроизвольно облизнулся. Потом второму большой палец показал — мол, классная подруга у нашего генерала. Второй тоже кивает — высший класс девушка!
На Перекопе нас продолжала атаковать 73 пехотная дивизия, пытаясь прорвать там оборону. Немцы её переделали в танковую, вооружив её 48-ю танками Т-IV. 73-я была чисто пехотной дивизией, вся артиллерия и обозы перемещались у неё на лошадях и подводах. Эта дивизия предназначалась была для непосредственного штурма Севастополя, Но вот обстоятельства вынули Манштейна и её направить на передовую. Рудольф фон Бюнау, прусский генерал, кавалер двух железных крестов ещё за первую мировую войну, командир 73-й пехотной, был старым опытным воякой. Вот я его и задумал поймать на строгом следовании уставов.
Наступление Крымского фронта на правом фланге было неожиданным и стремительным. Уж больно неудобным местом был Крым: один перешеек шириной в 9 километров! Для наступающих плохо, для обороны хорошо. Но… Там у 73-й дивизии было море средств и сил: доты, дзоты, вкопанные танки, 400 орудий. Но… Мы решили немного рискнуть! Штрафной батальон пошёл первым, практически это была разведка боем.
Я собрал всех командиров взводов этого батальона и предпредил, что смотреть, как только увидят красные ракеты — всем бегом назад. Бегом! А мы прикроем.. И тут явление Христа народу — Мехлис летит, вытаращив и без того свои снулые, как у рыбы глаза, слюна на три метра летит от его воплей:
— Никаких отходов! Только вперёд! Ни шагу назад! Ни пяди земли врагу! Лучше смерть!
— Да пошёл ты, мурло тупое! Конь педальных протухший! Тупой, как двери в военкомате! Ну хорошо! Товарищи, с вами впереди будет идти в атаку армейский комиссар первого ранга товарищ Мехлис! Берите его под руки и вперёд, в атаку!
Как он завизжал, как недорезанная свинья, вырвался из рук, упал и на карачках назад — немцы стали стрелять. pornotales.ru. Интересно, он только обоссался или в добавок и обделался?
— Герой недоношенный! — теперь орал уже я, кончилось моё терпение, мог весь план сорвать. Будешь писать на меня? Не забудь писанину свернуть в трубочку. Зачем? Чтобы себе в жопу засунуть, — гогот трехсот глоток наверно и до немчуры долетел. Ну а что — сняли парни своё нервное напряжение. Но по плану… Работаем!
И сработало! Батальон рванул назад, фон Бюнау поднял своих героев Вермахта в свою контратаку и они нарвались на минное поле и растяжки. И тут по ним ударили прямо на расплав стволов MG-34 последними лентами. И, только остатки их залегли, застлав землю своими мышиными мундирами, как тут удар наших «Катюш», да по тылам фашистов — паника там была и, соответственно, полно жертв. Сразу после удара наши гвардейские миномёты в балку и сразу накрыть сетями. Прилетели асы люфтваффе, да их встретила стена огня — 12 скорострельных зенитных автоматов, снятых с немецких десантных барж. Кстати, баржи вывели уже около тысячи раненых и две тысячи беженцев. А тут по сигналу, пока асы Люфтваффе обедали, налетели СУ-2 — по двизии Бюнау ударили «РС» и бомбы.
Через пару часов пришли парламентёры с белым флагом — хотят забрать своих воинов. Да на здоровье! А всех своих предупредил — кто выстрелит, тот у меня будет умирать долго и больно. Ведь пока работают немецкие санитары, то и наши санитары могут отправить своих раненых в госпиталь. И, как не бесился Мехлис, требуя стрелять по немецким санитарам, грозя своим «Маузером» с табличкой «За храбрость. И. Ст.» — никто не стрелял. Перемирие было нам на руку. Тут надо учитывать сильный психологический эффект! Ведь увидев тысячи своих погибших, теперь немцы будут намного «скромнее» в своих атаках. Да и мы сумеем спасти наших раненых парней, вовремя став их лечить, да и окопы успеем сделать поглубже. Вот родная земля наших бойцов и прикроет!
Лёг спать я поздно. Своего адьютанта вместе с врачами и с великаном Стёпой отправил в Джанкой. Я прозвонил — секретарь горкома поможет девушкам выделить по квартире, как беременным бойцам РККА. А Стёпе вот ещё деньги — проехать по всему частному сектору на грузовике и купить соления, именно купить, сколько смогут продать — капусту, огурцы, яблоки, помидоры, всё в бочках. Это будут такие чудесные витамины нашим раненым. Да ещё ночным самолётом отправил в Москву деньги — рубли и рейсмарки из сейфов барж в Фонд обороны. Заодно по просьбе Сталина — пару «Боевых листков», как все считали — с моими стихами. Потом и второй «Листок», со стихами «Майор привёз мальчишку на лафете». А что — пиар есть пиар! Да Симонов ещё много напишет, на шесть Сталинских премий, от одного стиха не обеднеет!
Наташа после долго хлопотала надо мной. В этот день я много пережил — видел юных парней, ставших седыми после бешенного артогня и после бомбёжки, когда дико завывая сиренами, пикировали «Юнкерсы». Но вот её ласки и я расслабился немного. Заодно спел девушкам свою любимую песню из кинофильма»Белорусский вокзал». А концовку пели вместе:
Взлетает звёздочкой ракета,
Бьёт пулемёт неутомим,
А нынче нам нужна победа!
Одна на всех — мы за ценой не постоим!
Света записала и отдала адъютанту, а мы вновь спели эту песню. Девушки поплакали, потом мы выпили и они буквально утащили меня в кровать. И там было просто чудесно! Какие они умнички! Ласки девушек буквально вернули меня к жизни! Особенно чудесно было с Олей!
Были поцелуи и путешествия рук по телу. Были умелые оральные ласки и поцелуи её сладкой груди и сладкие стоны. В её глазах промелькнул или адский огонёчек или отражение света ночника, улыбка превратилась из милой и невинной в потрясающе соблазнительную. Я положил руку на её талию и поцеловал её. Хоть я целовался отлично — у меня была просто отличная yчитeльница. Губы у неё какие… Мягкие пухлые губы, юркий язычок, копна рыжих волос. Этот момент отпечатался в моей памяти.
Она уже обвивала меня руками. А моя же рука спустилась со спины на её аппетитную попу. Всё. Я отошёл окончательно. В тот же момент она обхватила меня ногами. Глаза в глаза, а руки расстёгивают её лифчик. А она же: она стала стягивать мои трусы, выпустив на волю моего «орла»… Нас охватила стихия. Стихия желания и похоти. Она срывала с меня майку, я задирал её ночнушку и стягивал трусики. Ох эти ножки, которые я раздвигаю… И её тихое: «Хочу, очень хочу… Я вас обожаю… Вы такой смелый и такой умный… Все бойцы наши просто молятся на Вас… И я всегда Вас хочу, мой генерал…»