Вермахт быстро учится на своих ошибках — чтобы не мерзнуть, в Ровно теперь на швейной фабрике им шьют куртки типа фуфаек, на ватине, но длиной до середины бёдер и со множеством карманов. В Луцке валяют валенки — а то свои награды за зимнюю кампанию 41 года многие в шутку так и называли, мол медаль «Мороженное мясо». Горькая шутка для воинов Вермахта! А djn нам Монголия поставляет бараньи тулупы и, соответственно, в вагонах-рефрижераторах — баранье мясо! Бараний тулуп зимой ни с одной фуфайкой не сравнить!
Научились они, последователи мрачного тевтонского гения, успешно бороться бороться и с непробиваемыми КВ-1, используя вместо противотанковых «колотушек» 37 мм свои отличные зенитки, так называемые «ахт-ахт». Но и наши зенитки 85 мм тоже отличная вещь! Помню, читал в своём времени воспоминания одного зенитчика, так он за войну подбил всего один самолёт, а вот танков — 14 штук! Так что я еду в один хитрый полк за Симферополем — там две батареи этих длинноствольных «убийц танков».
Эти пушки стояли на хранении в складах, батальон охранял замаскированные склады НЗ. Но я как командующий фронтом прямо на складе написал требование и все восемь мощных «подруг», как их называли зенитчики, теперь готовились к перезду на линию фронта. Удача! И, выезжая на трассу Симферополь — Свевастополь, я ещё не знал, какой сюрприз меня ждёт. И это был полный шок! Но не для меня!
На просёлочной дороге из расположения складов вдруг нам навстречу чёрная «Эмка» и грузовик с будкой под тентом. Встали мы лоб в лоб и тут вылетает «орёл» в фуражке с сиреневым ферхом и, достав «Наган», орёт вовсю:
— Вы, шваль армейская, вон с дороги! Пока я вам яйца не отстрелил! Вон отсюда, портянки вонючие! На коленях будете ползать, шваль такая!
Я увидел, как мои парни сильно взбесились! И я от бешенства озверел! Вот твари, сидят в тылу, лепят липовые дела, расстреливают порой невинных, да ещё такое отношение к нам. Вот пьяная тварь! Мало того, что Сталин хитро установил, что при равных званиях оклады у особистов в два раза больше, так ещё и королями себя считают. И тут я во весь голос взревел:
— Парни, вперёд! Это немецкие диверсанты! Взять их!
Это конечно были не диверсы Вермахта, но тут лесополоса, место тихое и кругом пусто. Сейчас мы тебе покажем «шваль»! Через минуту этот наглый капитан валялся еле живой, рядом со своим шофёром, который был точно не живой. И двое гонористых охранников были вытащены из грузовика и сильно избиты нагайками казаков.
— Иванов, немецких диверсантов из «Шмайссера» в овраге. И дела сжечь! Быстро!
Из кузова с нашей помощью вылезли трое — бравый майор-артиллерист и две весьма симпатичные молодые женщины. Забрав всё оружие, мы загнали машины в лесополосу и посадили майора и женщин ко мне в «Додж». Треснули две короткие очереди в овраге и довольные Стёпа и Иванов залезли в БА-10. Иванов, подмигнув мне, громко доложил, что немецкие диверсанты ликвидированы. Вот документ главного — а зовут мерзавца Мелинсоном Яковом Изральевичем. Дела на приговорённых к расстрелу — сожжены!
Как оказалось, майора «сдал» Мехлис. Потирая своё лицо, всё в синяках, майор рассказал, как они выходили из окружения. Немцы тогда не успели замкнуть кольцо.
— А мы с танкистами, прямо на броне, рано утром 5 августа рванули на скорости, вышли к мосту через Десну, смяли с ходу охранение немцев и погнали на восток, вдоль шоссе Москва — Варшава. Прорвались, доехали до сборного пункта в деревне... Название у нее еще такое было... Дай бог памяти... Вспомнил! Деревня Амур. И с нами был генерал. Это генерал-лейтенант Качалов, командующий Двадцать восьмой армией. Мехлис потом еще накляузничал на Владимира Яковлевича — мол, предатель, сдался в плен. А генерал погиб четвертого августа при прорыве, рядом со мной... Вот брехло этот Мехлис — мол 30 июля сдался в плен, а 4 августа командовал прорывом!
Мы же с ним тогда выходили из окружения и привезли его, израненного, прямо в танке... Мехлис как нас увидел, так и взбеленился — а генерал-то и не предатель, руководил выходом остатков армии. И, когда Мехлис стал на нас орать и грозить «Маузером», мол предателя привезли, я в сердцах и выдал, что он сам настоящий предатель, ведь не разрешил атаковать 99 дивизии оборону немцев нам навстречу. Он бы меня сразу и пристрелил, да тут все горячие. из боя и автоматы в руках. Но оказалась тварь какая памятливая — увидев меня в Севастополе, сказал начальнику НКВД, что я перебежчик и предатель. Представляете, товарищ генерал, какая он сволочь!
— Предсталяю! Да я с этой подлой тварью каждый день воюю. Он бы и меня готов пристрелить, да рядом со мной всегда Стёпа с «MG» в руках и таким выражением своего скромного личика, что тот понимает — он переживёт меня на три секунды, — и мы тихо засмеялись.
— Товарищ генерал, не три секунды, а две. Но это если успеет выстрелить, — это уже Стёпа. Мы теперь засмеялись громче, представив — из «MG» с пяти метров...
Ладно, дам майору полк в 47 дивизии, сейчас его и мать родная не узнает. А с этими девушками совсем просто — они нагло отказали ему, целому капитану НКВД. Да он такой вонючий, товарищ генерал, да и у него по всему телу какие-то лишаи... Но тогда он сочинил на них дело — немецкие радистки. Да они медсёстры, а рацию и в глаза не видели. Нас чего и побили — мы ведь в рациях ничего не понимаем!
Так что мы заехали в Симферополь и пообедали в ресторане. И, пока я заказывал всем поесть, Стёпа мне такой пиар сделал. Мол, вам так повезло, это же «чёрный генерал», за ним, как за каменной стеной. А про то, что было в овраге — забудьте, дела ваши сгорели, особисты эти, подлые сволочи, погибли от пуль из немецкого автомата. Значит что — их убили такие подлые немецкие диверсанты И теперь всем вам нужно срочно выпить — это у вас второй день рождения! Запомните этот день!
Подхожу я к столикам, а девушки давай меня целовать и весь мундир слезами залили! Дошло до них, что я спас их от расстрела! Ну и выпили они крепко и уснули на заднем сиднии. И проснулись уже возле моего домика. Девушки мои искупали этих медсестёр, майора осмотрели и намазали мазью от синяков. как они им сочуствовали — ведь их уже везли на казнь. Вот так — невинных людей! Я потом спел под настроение, да прямо в во время ужина::
С берез, неслышен, невесом,
Слетает желтый лист.
Известный вальс «Осенний сон»
Играет гармонист...
Девушки сразу в слёзы — очень им понравилась песня. А Оля записала — в «Боевой листок». Но чтобы никто не грустил, я выдал анекдот. Рассказал я всем после третьей рюмки и совсем скромный анедот:
Вот встретились двое в ресторане, выпили крепко и сразу же угодили в постель. А утром состоялся между ними такой вот разговор. Он: «После того, что случилось, я, как очень благородный человек, просто обязан на тебе жениться, дорогая. «. Она спрашивает его, (одеваясь, испуганно): «А что случилось-то?» Хохотали все полчаса. Но главное, что обе девушки немного отошли! Одна девушка попросила меня ещё спеть...
И тут я обратил внимание, какая прелесть вторая спасённая девушка. Красивое лицо круглого типа, с чуть приподнятым кончиком узкого носа средней длины, невысокий пропорциональный лоб, волнистые светло-русые распущенные волосы, чуть ниже подбородка. Была одета в красивый новомодный деловой костюм из дорогого материала темно-коричневого цвета с еле заметным благородным блеском. Костюм состоял из узкой зауженной книзу юбки, плотно облегающей красивые бедра, средняя длина которой выставляла напоказ стройность и красоту ног, прикрытых чулками телесного цвета. Была обута в изящные полусапожки на средних тонких каблуках из высококачественной замши тоже темно-коричневого цвета. Застегнутый приталенный пиджак идеально подчеркивал талию, подтянутый живот и высокие, в меру крупные, груди. Из под пиджака была видна шелковая блузка бежевого цвета со стоячим воротником, расстегнутыми верхними пуговицами. Красивая шея притягивала внимание своей изящной формой, здоровой светлой кожей. Вокруг нее был свободно повязан удивительно тонкий платок из шелкового материала светло-янтарного цвета, прекрасно гармонирующий с цветом красивых янтарных глаз с длинными ресницами. Как ни странно, но синяки её совершенно не портили, а наоборот — придавали некий шарм.
Оля бегом записывать песню — завтра всё будет в «Боевом листке». Затем я вспомнил и спел мою любимую моего не менее любимого Лепса, но это для души:
Натали, утоли мои печали, Натали.
Натали, я прошел пустыни грусти пол-земли.
Натали, я вернулся, чтоб сказать тебе: «Прости».
Натали, от судьбы и от тебя мне не уйти.
Утоли мои печали, Натали.
Натали.
Обе девушки, сержанты-медсёстры, были в полном шоке — так это тот самый автор стихов в «Боевых листках»? Да их весь Крым наизусть знает — они смотрели на меня такими горящими глазами... Потом опять плакать — они уже простились с жизнью! И как им повезло — они сейчас в безопасности, завтра их запишут в штаты госпиталя, ведь начальник его, военврач первого ранга будет очень доволен. Ещё бы — две медсестры с большим опытом!
Потом всем девушкам, кроме генеральского своего пайка, вручил рулон дорогущего шелка, который я заметил в Симферополе и нагрузил на многострадального Степу. Возбуждающие Интим истории на сайте порнотэлес Рy. У нас сейчас ещё зима, а в наличии пять девушек, и этот дорогущий шелк пойдет им на белье. Мне надо думать сразу обо всем. Но и война продолжается!
Наталья спала со мной — раз генерал спел ей песню, да от души, она точно должна меня «поблагодарить». И приспать. Девушки спасённые всё про Степу расспрашивали, явно им их спаситель понравился. Я и ответил — Стёпа далеко не ангел, и в раю ему места нет. Но вот попав в ад, он легко вырежет половину чертей, а остальных построит и заставит ходить строевой и петь себе серенады, но он действительно сентиментален. Издержки воспитания. Утром мы завтракали вместе. Я и пошутил про Стёпу, который от моего имени вручил рулон. Как оказалось, что-то там было ночью, обе медсестры легли со Степаном, так всего они боялись. И теперь обе сразу хотят за него замуж. Вот какие дела! Ну а мне пора! Так что утром я выехал. Войну ведь не остановишь!
Предрассветный воздух пронизан запахами ночной фиалки и пахучего тмина. Скоро встанет солнце. Вот и оно появилось. В каждый раз стараюсь поймать момент исчезновения тумана, но это всегда происходит внезапно и сразу. Стали видны капельки утренней расы, такое впечатление, будто природа умывается ею.
А вот далее... Дым почти не рассеивался над степью. Чадило, собственно говоря, сейчас над всем миром — рвались снаряды на райских островах в Тихом океане, вздымая белый коралловый песок. Красный зернистый песок вихрился под ударами фугасов в Сахаре. Бомбы падали на вечную мерзлоту Заполярья, торпеды скользили под голубыми водами Средиземного моря. Немецкие «волчьи стаи» подлодок атаковали корабли из США. Немецкие торпедоносцы, проглотив шоколад с кокаином, атаковали караваны «РQ». Мировая война!
Майора я представил на место тяжело раненого командира полка, рассказав, что на машину напали немецкие диверсанты, но мы отбились. Майор был просто герой! Потом в штабе он всё рвался пойти искать справедливости в особом отделе, но я его высмел и переубедил. Это же «отмороженные» на всю гэбисты! Они только и думают, как дело на кого-то «слепить». На первом же допросе мы с тобой от самого простого вопроса в ступор впадем, а еще через пару дней признаемся, что мы оба агенты никарагуанской разведки, и будем слезно умолять нас расстрелять. На что добрые дяди из НКВД будут возражать и по пути лепить нам изнасилование крупного рогатого скота со смертельным исходом и параллельно кражу яиц у кукушки. Мои парни сражу заржали!
Мы выпили по рюмке коньяку за удачу, майор нервно посмеялся и занялся своими делами. А тут мне Ксюша дала перевод из «Берлинен цайтунг», взяли у пленного капитана. Я обалдел — в статье такое написано:
— Конечно, вовсе не каждый русский солдат во время Второй мировой войны является убийцей или насильником: просто большинство из них. Они убивали тех, кто нёс в их дикие степи европеизацию и европейскую культуру. Да и захватив публичный передвижной дом 122 дивизии Вермахта, эти русские негодяи всех изнасиловали.
Из выступления сенатора д-ра Вильяма Пиерса, США,
Я был в шоке, а уж Ксюша даже выматерилась, потом извинившись. Да я сказал, что и извиняться не стоит — с такими «друзьями» и врагов не нужно!
Тут зашёл Толбухин и покрутил головой — как наша переводчица хороша. Она точно действительно прекрасна — рост выше среднего, стройные ноги, не узкие и не широкие бедра с аппетитной подтянутой попкой, невероятно узкая талия, соблазнительная грудь среднего размера, круглой формы, лебединая шея, красивое симметричное лицо, пышные блестящие черные волосы и темно-синие красивые глаза. Даже не верится, что Ксюша спала со мной! Такая красота!
— Фёдор Иванович, Вы обратите внимание, какая у нее здоровая бархатистая кожа молочного цвета и какая осанка. Неужели Вы, товарищ полковник, такой красавице не присвоите звание лейтенанта. Фёдор Иванович, вот кстати есть и петлицы с двумя рубиновыми кубиками... Толбухин засмекялся и записал в блокнот — завтра красотке зайти в строевой отдел, там будет копия приказа.
Да тут наш разговор прервал начальник разведки, есть интересная новость — в новые части армии Манштейна прибыли и так называемые «новые восточные легионы» — набранные из жителей СССР — армянский, азербайджанский, северо-кавказский, грузинский, туркестанский, волжско-татарский, крымско-татарский. Их и так было уже под сто тысяч человек, а с падением Кавказа их количество еще увеличилось. Правда, с Украины их и отправляли на восток — для поддержания порядка и борьбы с нашими партизанскими отрядами. Три тысячи прибыли сюда. Но в другие места тоже, причем отправляли не только кавказские, но и волжские, и среднеазиатские легионы — в том расчете на скорый приход туда вермахта. И некоторые из подразделений этих легионов также оказались на нашем и его окрестностях — проездом либо по службе. Были тут и казаки Краснова — эти особо доставили нам хлопот. Вояки хоть куда! Но... благодаря нашей стойкости в обороне не было восстания на Кубани и в Калмыкии. Да и благодаря рейду дивизии Книги — армия Паулюса никак к Сталинграду не подойдёт. Всё горючее «сожгли эти варвары», как визжал по радио Гебельс. Но раз он так переживал — то мы добавим ему ещё переживаний!
Так что ночью по моей очень настоятельной «просьбе» очень постаралась наша авиация. Вываливая напалмовые авиационные баки — такой «бачок» емкостью в двести литров «ведьмина киселя» устраивал пожар площадью тридцать на двадцать метров. Два воспламенителя из белого фосфора, сдобренного магниевыми стружками, срабатывали, и копотный огонь хлестал во все стороны, заливая траншеи, затекая в дзоты, увеча и калеча «живую силу противника».
Первыми приняли удар танкисты полка «Норд-ланд», укомплектованного такими лихими добровольцами из Норвегии, Швеции, Эстонии и Финляндии. Затем следующую ночь — и вновь налёт. Днём пришли зенитки и майор, как опытный артиллерист, порезвился вовсю. Мощные снаряды с километра разносили Т-3 вдребезги. Немцы, чьи силы были скованы на передовой, ничем не могли помочь румынам, бросившим танки и бившим рекорды по бегу на длинные дистанции. А ночью вновь налёт на аэродом «Лапотников». Так что Берлинское радио надрывалось вовсю насчёт «восточных варваров».
А утром мы иммитировали атаку на правом фланге. Немцы лупили не переставая из MG, но и мои девушки-снайпер не дремали. Мне в мощную трофейную оптику было отлично видно. В грохоте разрывов приглушенный выстрел из снайперской винтовки «СВТ» остался незамеченным. «Пулеметный» фриц раскинул мозгами и куда-то исчез, наверное, за новыми пошел. Когда я высказал на КП, все ржали от души. И сразу записали моё выражение в новый «Боевой листок».
И тут ещё Ил-4 с 5 километров ночью вывалили «зажигалки» на Плоешти и на порт Констанца. Даже облака ночью были подсвечены красным цветом — горели нефтяные терминалы. И не дня спокойствия — напалмовые баки на танковый полк фашистов. Три Су-2 ночью погибли, но погибли они не зря! И тут видно, как хваленая немецкая выучка мгновенно испаряется в адском огне пожара. Я видел, как полностью обезумевшие вояки, побросав оружие, кинулись спасаться в лесной бурелом; но хотя некоторым из них не повезло — запутались в густом кустарнике, который рос по краю леса. А не повезло им фатально — они были мгновенно сражены пулеметными очередями, раздавшимися с подлетевших двух трофейных «ханомагов». Подсветка для прицельной стрельбы наших ребят была при этом шикарная и не только по убегавшим в панике немцам — сильно не повезло и технике, в жуткой спешке брошенной ими, и конным повозкам. А «ДШК» легко вскрыл все эти полугусеничные броники!
Вскоре количество костров увеличилось, а грохот, стоявший кругом, иногда полностью перекрывался предсмертным, отчаянно рвущим душу ржанием лошадей. Думаю, те немногие из спасшихся, убежавших в лес немцев, после такой ночи еще долго не смогут спокойно спать; их нормальной солдатской психике конец — бесследно такие кошмарные события не проходят. Тут одно иуз двух: или ты становишься берсеркером, или сразу трусливым чмо — толку от того и другого в современной войне никакой.
Пора и мне снять стресс — это была жуткая ночь и для немцев и для наших воинов. Мне Наташа чётко на ухо выдала, что после ужина, точнее — после завтрака они будут меня лечить. И массаж, и уколы, и ротик Светы, да и попка Оли — они ждут меня! Но что им рассказать о ночном бое? Я им всем выдал, вспомнив стихи:
Смотрит герой на заснеженный лес,
Смотрит и думает: Вот же залез!
Если б я знал, что так будет печально,
Лучше бы, может, я раньше отчалил?
В море утоп бы, замерз бы на поле,
Иль в эмиграции... или в Херсоне?
Сразу бы помер — иль в рай, или в ад!
А так вот болтаться — чем виноват?
Вот же накаркал, мол, шанс чтоб сначала.
Словно один раз прожить было мало.
Вот и допрыгался, дери его мать...
Нет бы попроще чего пожелать!.
И очаровательный смех девушек был мне лучшей наградой! А Оля в своём репертуаре! Быстро записала всё — есть материал для нового «Боевого листка»!