— Господин, Вольф...
— Не пойму, у тебя, что, пропало чувство самосохранения?
— Не понимаю...
— Почему ты снова одет? Или я что-то отменял в своём приказе?
— Простите, я... пришёл подать в отставку.
— Ох ты! Даже две недели не продержался. Пойдёшь обратно к своему хозяину?
— Да.
— Зачем? Он преступник. Тем более, что-то мне подсказывает, не будет рад тебя видеть.
— Я постараюсь его уговорить.
— Хм... Ладно, удерживать я тебя всё равно не могу, да и не хочу, честно говоря. Ты меня достаточно развлёк, поэтому можешь уходить. Возьмёшь жалование за эти дни у Розы.
— Благодарю вас, господин Вольфганг.
— Это не меня надо благодарить, а тридцать седьмую статью Завета.
— Что?
— Ничего, милый. Проваливай поскорей из моего дома, а то мне неожиданно может очень сильно захотеться как-нибудь тебе навредить.
— Я вас понял! До свидания!
— До свидания?
— Извините. Прощайте.
— Вот именно.
***
— Вы, наконец, вернулись.
— Да. За моё отсутствие что-то произошло?
— Ничего важного или непоправимого.
— Отлично. Запри все двери замка и никого не пускай, гони всех в шею с любыми просьбами и вопросами.
— Хорошо, господин. Вам принести чего-нибудь?
— Горячего вина.
— Я поняла. Секунду.
Женщина поклонилась и буквально выпорхнула из комнаты. Я закрыл глаза и глубоко вдохнул. Выдохнул. Упал в кресло. Камин ещё не успели растопить и в спальне было холодно и неуютно. Мысли ползали в пустой черепушке как жирные сонные черви. Ничего не хотелось. Может, только спать. Точнее, снова потерять память и жить, не ведая и не переживая.
Пусть прошлое остаётся в прошлом, а настоящее лишится своей болезненности. Бастиан теперь у нового хозяина, который к нему добр и заставляет улыбаться и приносить цветы. Там ему и место. Чем скорее он забудет дорогу в мой дом, тем лучше. Мне тоже надо бы забыть...
***
На улице снова идёт снег. Как же тоскливо. Низкие тучи тупыми серыми баранами закрывают небо. Я не видел солнца уже месяц. А впереди ещё бездна зимы. Кажется, я умру раньше, чем потеплеет.
Встаю с постели, уныло шаркая босыми ногами по каменному полу. Огонь в камине горит в полную силу. Я даже не останавливаюсь — так и захожу внутрь, ложусь клубком на трещащее дерево и закрываю глаза. В бардовой темноте век почему-то снова всплывает его лицо. Он что-то говорит мне, активно жестикулируя и волнуясь. Такой смешной человечек. Светлые волосы лезут на глаза и хочется протянуть руку и завести их за ухо. Представляю, как он сразу замолчит и смутится. Будет смотреть в пол и мять в пальцах край чёрного приталенного жилета. А потом поднимет глаза и внутри тут же станет жарко. Словно он проглотил солнце и теперь самостоятельно вырабатывает его свет и огонь. Хочется опустить туда руки, всё тело. Упасть с головой в котёл с жёлтой лавой и раствориться в ней на тысячу счастливо дрожащих частиц...
