— Снимай одежду и опускайся на колени. — Что? — пронеслось в моей голове. Я онемела. Ключи звякают о тумбу. — Я должен наказать тебя. Ты сама знаешь за что. Он с совершенно будничным видом снимает куртку и вешает ее на крючок у входа. Меня пробила нервная дрожь и одновременно опалило жаром. Низ живота стянул легкий спазм. — Снимай платье и белье. Опустись на колени перед кроватью. Он смотрит. Прямо. Строго. И едва заметно нервничает. Я осторожно стягиваю платье и аккуратно вешаю на спинку…
Завладевая, страх перед финалом, множился и увеличивался подобно той ядовитой головке, что находилась в писе у Гринель. Перед тем как Гурд кончил, он засопел и посильнее навалился на кобылу, которой в свою очередь было противно ощущать в себе член жеребца. Распухшая головка, словно её ужалил шмель, проникла как можно глубже, от чего кобыла содрогнулась. Липкое семя брызнуло из горячего кратера словно фонтан, пущенный на городской площади. Заполняя матку, семя текло по ляжкам и соскам кобылы.…
Ночь прошла безумно. Стояла полная луна — они не закрыли жалюзи — и освещала комнату своим колдовским светом. Стоило ему, отдыхая от ласк, глянуть на её тело, как всё у них начиналось заново. Джо шептал, как глупо, пошло, порочно проходила ее жизнь. Пунита злилась, юлила, дрожала, подбираясь. Умоляла «войти» или, сама, «вскочив», уносилась куда-то. Там, гарцуя на своем горячем жеребце, металась по краю обрыва, заглядывала в пропасть, разметав, как ведьма, волосы, блестя грудью, сверкая…
Когда я пришёл к генералу Борегару со штатным расписанием моего батальона, он сразу впал в ступор, а потом стал смеяться. Мол, у меня, точно как у Ноя в его «Ковчеге» — и там каждой твари по паре. Ну точно, была у меня даже еврейская рота. Это переселенцы из Франции и Испании. Я конечно их сразу, отправил так сказать — по интендантской части, все боеприпасы, ботинки, одежда, ружья, порох, лекарства и, самое главное, припасы еды. Но они оказались не только так сказать — завскладми, но и храбрыми…
Сгущалась ночь. Для поднятия духа Джо пытался представить далекое завтра в розовом свете. Итак, солнечным утром появляется спасительница с тележкой уборщицы. Положим, сеньорита хаузкиперша представляет собой знойную женщину лет тридцати с лишком, невероятно уродливую лицом, но с очень красивым телом, — ничего, это даже в некотором роде пикантно. Зато теперь руки развязаны в прямом и переносном смысле. Они падают друг другу в объятия!... После чего он, не мешкая, бросается на поиски воровки.…
Весь первый час праздника Стёпе было так скучно, что он бы двадцать раз ушёл, если бы не стеснялся старосты. Староста курса Игнат сказал строго: — По случаю почти успешной сдачи сессии всем курсом празднуем. И Стёпа пошёл праздновать, хотя сам имел хвост по математике. И все пошли, но веселились вяло. Во-первых, не были друг с дружкой хорошо знакомы. Во-вторых, университетский зал давил молодых студентов тяжёлыми шторами, гудящим полусветом ламп-трубочек и невесть зачем посаженным в углу…
Глаза Макса с трудом сфокусировались на... О-о это было самое восхитительное зрелище... Вселенная не могла создать ничего совершеннее этого... Ну, что может быть чудеснее поллитровой, покрытой бисеринками влаги, запотевшей баночки пива? Правильно. Только две банки холодного пива. — Волшебница, чародейка, Белова ты чудо. — Макс лихорадочно отрыл одну из них и жадно припав губами к спасительному источнику с наслаждением глотал живительную влагу. — Князев ты даже представить себе не можешь какая.…
Все мы любим миры придуманные, часто бываем в них. Нас туда отправляет любимая музыка, фильмы или потаённые желания. Маша была не исключением. Она девушка сильная и властная. Но от всех её качеств вечера не становились менее одинокими и все доступные развлечения помогали отвечься почти не значительно. Вечерами, за стеной комнатного полусумрака, она уходила туда, где всё ближе и более осязаемо. В своих грёзах она жила человеком отстранившимся от всех, лесная охотница. Перед камином начищала свой…
Вечером я пришла в гости к Юльке. Настроение было паршивое. Подруга приготовила вкусный ужин и достала коньяк. Её парень был на работе. Я сидела не говоря ни слова. Юлька была в курсе, что на любовном фронте у меня всё плохо. Мы выпили по рюмашки и это немного взбодрило. — Юль, никогда тебя не просила, но сегодня осмелюсь. С пой нашу любимую. У тебя гитара ещё жива? — Конечно. Только в руки не брала давно, могу аккорды напутать. — Ерунда, ты не на концерте. Давай, неси. Подруга разлила по новой…
Я подошёл к ее комнате, дверь была прикрыта, но щель позволяла увидеть всё происходящее. Сестра стояла раком, лицом к окну, выпятив свой зад и уткнув голову в кровать, а Мага размашисто трахал стоя на ногах, спиной ко мне... Она стонала, уткнувшись в подушку. Его движения сводили ее с ума. Я стоял и не знал, что я чувствую, это была злость, ревность, это был переворот внутри. Одновременно я думал о том, почему, она знает, что я скоро вернусь и почему всё же она отдаётся и кричит в нашем доме.…