Последнее, что я помню в своей жизни – чьи – то сильные руки, обхватившие меня сзади и зажавшие рот, темнота подъезда, острая боль укола в бедро. Назвать жизнью всё, что произошло после этого, я не могу. Но это, к сожалению, и не смерть. Для этого вокруг меня слишком много звуков и запахов, слишком много ощущений. Хотя, может, именно это и есть ад. Кто знает. Я хорошо помню свой первый день в этом аду. Как я проснулся и открыл глаза, но не смог ничего увидеть. Как попытался встать, но рывок…
Перед тем, как подняться к себе, я установил рядом с ней небольшое устройство для порки, которое смастерил незадолго до этого. По сути, это обычный горизонтальный вентилятор с прикрепленными к лопастям кожаными полосками. Поначалу никакой особой боли от них нет, но со временем она нарастает, пока не становится невыносимой. Дабы убедиться, что устройство работает как нужно, я испытал его на себе – и на максимальной мощности очень скоро убедился, что больше терпеть не могу. Включив его на малую…
Всё хорошее... Прошло две недели с тех пор, когда связанная сама собой Эмбер была похищена из своего общежития. Обучив уже немало рабынь, я легко могу определить, когда рабыня привыкает к своему положению и смиряется с ним. Но иногда рабыня настолько сильно привязывается к своему хозяину, что новому хозяину нелегко приручить её снова. Жаль, что лишь так рабыни могут понять, что больше не принадлежат сами себе, и надеяться им остаётся лишь на то, что их новый благодетель будет не таким умным и…
– Так, я тебе полы говорил помыть? – отец стоял прямо напротив меня, и, еле сдерживаясь от желания меня ударить, смотрел на меня испепеляющим взглядом, – Говорил, или нет?! – Я не успел, пап: – Не успел? А чем ты занимался? Учился? Или работал может? Ты на работу когда устроишься, засранец?. . Папа схватил меня за волосы и грубо потащил в комнату. – Двадцать лет уже скоро оболтусу, а он до сих пор работу нормальную найти не может! И дома его помочь не допросишься!. . Отец бросил меня на…
Он встретил ее случайно, и эта встреча была как искра, которая воспламенила его тело и этот огонь опалил его сознание. Она была очаровательна пухленькие губки, фигурка такая про которую он сказал это мой идеал, большая грудь. И конечно глаза, бездонные голубые глаза в которых можно утонуть. А от ее волос, от запаха который они источали у него кружилась голова. Он бредил ею, она снилась ему каждую ночь, и эти сны от раза к разу становились смелее. Но самое главное в них он мог делать все что…
Дом был большой, в два этажа, и вокруг не было ничего, кроме высокого забора и дремучего леса на много километров вокруг. Мы вошли внутрь – я впереди, он сзади. Я так и чувствовал направленный на меня ствол ружья, хотя он не прижимал его к моей спине и, может, даже не наводил его на меня вовсе. Я не хотел проверять. – Встань на середине комнаты, – приказал он. – И раздевайся. Я медленно снял с себя куртку. – Быстрее. Я торопливо разулся, дрожащими пальцами расстегнул молнию джинсов и стянул их…
В следующую секунду я уже лежал на матрасе, отправленный туда хлёсткой пощёчиной. – Облизывай, сука! Я упрямо замотал головой. Схватившись за цепь, он легко поднял меня на ноги и что было сил пнул меня по яйцам. Я закричал так, что чуть сам не оглох, и повалился бы на пол, если бы он не продолжал держать цепь. Боль была оглушающая, немыслимая. Мне казалось, что меня сейчас вывернет наизнанку. – Облизывай! Собрав всю волю в кулак, я снова замотал головой. Он отпустил цепь, и я рухнул на пол, изо…
Но через несколько дней Славка сам понял, что ничего не закончилось. Дело в том, что Тошка со дня на день всё больше менялся. Он стал задумчивым, редко улыбался. Его словно бы что – то мучило. И Виктор, и Слава пытались его поддержать, приободрить. Но ничего не помогало. Причина была неясна. Баринов действительно не привёл своих угроз в исполнение, и старшего брата с работы никто не уволил. Тем не менее, шли дни, а угнетённое состояние Антона лишь усиливалось. Особенно это стало заметно в Новый…
Маша поползла обратно. – Ну, что блин за невоспитанная сука? Почему смотришь в пол? – Смотри на меня преданно! Во так! Вот умничка какая. Мадам взяла поводок изо рта Маши и потрепала ее по щеке. – А теперь поучим команды. Первая команда – "сидеть!". Ты должна сесть на попу как собака. – Итак! Сидеть! Маша старательно уселась. – Умничка. Лежать! Маша легла на пол. – Снова хорошо. "Служить!" – ты должна стать на колени, руки по – собачьи прижать груди и вытянуть тело вверх, преданно глядя в глаза…
– А как же ты, внученька? Отвлеклась, заморочила старенькому голову, ничего про себя не рассказала – спросил старичок. – Не извольте, беспокоиться... Мы привычные... Если желаете, я вам рассказывать буду, а вы отдыхайте... – Давай, хоть приласкаю тебе... – Не волнуйтесь вы, как на духу скажу, пока сосала, пару разиков и кончила, – степенно ответила Глашка, вошедшая в роль послушной внучки, – я ведь на весь вечер пришла, никуда не денусь. Старичок успокоено задремал, даже всхрапнул пару раз.…