Утро наступило слишком рано, и я, шатаясь, с неухоженной головой, отправилась через быстрый душ в долгую поездку на работу. День был пронизывающе холодный, и я закуталась в пальто, стараясь не ругаться, потому что холодный ветер жалил мои ноги сквозь чулки. Окружная линия была парализована пробками, и я стояла, придавленная к стенке вагона, пока мы медленно ползли от Саутфилдса к монументу. Интересно, сколько моих коллег сегодня останутся дома из-за хаоса? — Добрая старушка Джо, она всегда…
– Ты и ты, сбрасываете с себя всё лишнее, и бегом к точке эвакуации! Наперегонки! Если один упал, другой не останавливается! Надо доложить о случившемся, пусть мобилизуют кого угодно, ребят надо выносить! Остальное – их забота. Вперёд! Снова выносим трупы из зоны возможного обстрела. Трупов в полтора раза больше, чем в прошлый раз, нас на четверть меньше. Но управились. День к закату. – Слушай приказ: Сашка – старший, идёте к точке эвакуации. Я проведу разведку. – Я с тобой… – Куда? Надо…
Мы облокотились на перила балкона, глядя вниз на огни города. Я закуталась в пальто, а Энди еще раз обернул вокруг моей шеи шарф, прежде чем надеть свою куртку. — Как красив город ночью, - тихо сказала я. - В Париже, может быть, и больше очарования: Эйфелева башня и все такое. Но Лондон по-прежнему прекрасен. — Подозреваю, что это зависит от настроения наблюдателя. Париж показался мне скучноватым. Но я был там один. — Я люблю Париж. Лувр, Собор Парижской Богоматери, Сена. Провожу там так много…
*** Никто уже не сможет нам помочь – Сердца прохожих странно опустели. А за окном диковинная ночь, И мы вдвоем лежим в одной постели И слабо отражаемся в луне. Твои причуды, желтых окон кубы… Ты робко прижимаешься ко мне, А я в ответ тебя целую в губы. Крадутся стрелки тихо по часам. Мне так легко и радостно с тобою. Я провожу рукой по волосам, Подобным золотой волне прибоя. Великолепен бархат карих глаз. Ты хороша вполне – порой резка лишь. Поговорим, но только не сейчас – Давай наутро ты мне…
Я лежала в его сильных объятиях. Он слегка притянул меня к себе, так что моя голова оказалась прижатой к его груди, и поцелуями смахнул слезы с моих щек. Погладил меня по спине кончиками пальцев, но не толкнул, не прощупал, просто оставил меня приходить в себя, пока его физическая близость успокаивала меня. — Прости, - прошептала я через некоторое время. — Прости за что? - выдохнул он. — Портила тебе момент. — Это вряд ли, - ответил он и снова поцеловал меня в щеку. – А вот ты явно нуждалась в…
Когда я в воскресение провожала Люду на олимпиаду, она, подтрунивая, попросила меня позвонить при ней Юре и поболтать с ним. — Привет, Юра. Это Рита. Хотела узнать, как там у вас жизнь в голом виде? Точнее, мы хотели – я сейчас с Людой. Но мы одетые и идем к метро. — Привет и тебе, и Люде, - судя по голосу, Юра был очень удивлен звонком, - нормальная у нас жизнь. Просто разделись и все. Уже привыкли. — Извини за шурум-бурум эмоций, которые мы вам с Людой вчера устроили. Мы просто совершенно…
Стeмнeлo. Нa крыльцo, в чём «инкубaтoр рoдил», вышлa Рoксoмaнтa, выдeляясь бeлым цвeтoм кoжи нa фoнe тёмнoй стeны дoмa. — Мaльчики, a у вaс лoпaтa eсть? — oзaдaчилa oнa нaс вoпрoсoм. Мы удивлённo пeрeглянулись. Я пoспeшнo встaл, пoдoшёл вплoтную к дeвушкe. — Прoстудишься! A ну быстрo в дoм! — я лeгoнькo, нo нaстoйчивo втoлкнул eё в сeни, зaтвoрив зa сoбoй двeрь. — Зaчeм тeбe лoпaтa? Oсoбeннo в тaкoe врeмя? — спрoсил я, чувствуя чтo-тo нeлaднoe, прижимaясь спинoй к зaкрытoй двeри. — Зaкoпaть…
Aмaлa выбрaлaсь нa пeсчaный бeрeг и рaстянулaсь нa гoрячeм рoзoвoм пeскe. Oнa чaстo приплывaлa сюдa, чтoбы пoбыть в oдинoчeствe. Eё длинный хвoст пeрeливaлся пoд лучaми сoлнцa, свeркaя всeми изумрудными oттeнкaми. И тoлькo сaмыe кoнчики eгo были нeжнo-рoзoвыми. Тёмныe вoлoсы с рыжим oтливoм, нaмoкшиe oт вoды, прилипли к груди, oстрыe вeршинки кoтoрoй двигaлись в тaкт дыхaнию. Сoски нaпoминaли рoзoвый жeмчуг. Aмaлa устaлa и сeйчaс хoтeлa тoлькo oднoгo — зaкрыть глaзa и нe думaть ни o чём. Oнa…
Ты сначала приподнимешься на локтях, затем осмотришь молодого мужчину с головы до пупка, нарочно игнорируя глаза. Тихий вздох и твои ладони ложатся на талию Эррисмана. Спустятся немного вниз, и коснуться брюк. Свет в салоне становится ярче. Никто не знает, да и НИКОГДА не узнает, сколько сил тебе понадобилось, чтобы немного стянуть брюки. Черные плавки натянуты до предела и даже видно небольшое влажное пятнышко от смазки. — Дальше! — грубо, холодно, насмешливо. Ты кончиками пальцев оттягиваешь…
«... огонь свечи моей погас... И стук в груди в последний раз... В последний раз скажу я, что люблю...» Я до сих пор каждую ночь слышу твой голос и те слова, что сказал ты мне перед тем, как исчезнуть: «Люблю, но ухожу...» Почему судьба так жестока ко мне? Почему тебя нет рядом? Мне тяжело это все принять... Помнишь, как мы впервые встретились? Как были счастливы все эти годы? Как любили друг друга... Куда это все ушло? Сейчас, когда для меня уже нет пути назад, я обращаюсь к тебе лишь с одной…